Четвероногий транспорт: какие животные помогали человечеству осваивать нашу планету

Если возникала хоть какая-нибудь альтернатива, человек всегда избегал передвигаться на своих двоих. Да и поклажу тащить самому не считал нужным, если можно погрузить ее на что-нибудь самодвижущееся и к тому же более сильное. Задолго до того, как появились поезда, автомобили и авиация, люди использовали для перевозок животных. Именно они помогали первопроходцам осваивать новые земли, а порой буквально вытаскивали отчаянных искателей приключений с того света. И как минимум заслужили человеческую благодарность.

Это самый известный и часто встречающийся в истории верховой транспорт — не зря даже моторы автомобилей стали измерять именно в лошадиных силах. И хотя кони служили для сухопутных переездов, участвовали они и в далеких морских плаваниях — предусмотрительные исследователи не собирались мыкаться пешком, открыв новые земли.

«Никогда еще индейцы не видели лошадей, и показалось им, что конь и всадник — одно существо, могучее и беспощадное», — рассказывал о первом же серьезном столкновении Диас. Перепуганные местные жители убежали, побросав оружие, да и в дальнейшем копытное преимущество изрядно облегчило задачу Кортеса. Правда, индейцы все же были не дураки и постепенно разобрались в ситуации. Когда в одном из боев под всадником погибла лошадь, они стремились захватить в плен не попавшего в окружение испанца, а именно труп его коня. А потом возили его по окрестным племенам в качестве демонстрации — доказывали, что существо из плоти и крови, к сверхъестественным не относится.

Со временем индейцы даже приручили потомков одичавших лошадей, по той или иной причине утерянных испанцами, и уже сами с удовольствием ездили на «индейских пони». Эти лошадки были небольшими, но очень крепкими и выносливыми. Что любопытно, из тех же мустангов, в которых со временем выродились некогда боевые кони конкистадоров, ковбои получили транспорт с совершенно иными характеристиками. Они вывели чрезвычайно быстроходного спринтера, способного пробежать четверть мили, то есть около 400 м, со скоростью 70 км/ч. Собственно, породу так и назвали — «четверть мили».

Для путешествий по горам нужны уже совершенно другие лошади. В 1899 году ИРГО командировало в Кубанскую область исследователя Николая Буша, он должен был изучать там ледники и флору. По результатам экспедиции ученый отдельно указывал, что приобретать коней для поездок такого рода нужно непременно карачаевской породы, причем брать их на месте.

В большинстве знаменитых экспедиций так или иначе использовался конный транспорт. Так, в январе 1871 года Николай Пржевальский вместе со спутником Михаилом Пыльцовым прибыл в Пекин. Они добрались туда из Калгана (ныне Чжанцзякоу) за четверо суток, преодолев за этот срок 224 км верхом.

Читайте также: Восток есть Восток: как Рерих прошел 10 тыс. км по Азии

В 1911 году экспедиция Руаля Амундсена достигла Южного полюса. Туда же вскоре пришла и другая, под руководством сэра Роберта Скотта. Британцы отстали от норвежцев на 33 дня, а домой и вовсе не вернулись, погибнув на обратном пути. И одной из причин этого, по-видимому, стал неверный выбор транспорта или недостаточно грамотный уход за ним. Как писал Стефан Цвейг в своей новелле «Борьба за Южный полюс», «от состояния копыт одной лошади зависит, быть может, слава...» И не только слава, но и сама жизнь.

Экспедиция Скотта сделала ставку на крепких сибирских лошадок, но в жестоких антарктических условиях они оказались не так надежны, как эскимосские лайки, с которыми отправился в путь Амундсен. Казалось бы, маньчжурские лошади, которых также называли сибирскими пони, вполне приспособлены к полярным условиям, умеют переносить низкие температуры, привычны к глубокому снегу, которым при случае могут напиться, не требуя воды, да и в целом неприхотливы и выносливы. Однако, судя по «Дневнику полярного капитана», который вел в экспедиции Роберт Скотт, система почему-то дала сбой — лошади довольно быстро стали слабеть, превращаясь, по выражению самого руководителя экспедиции, «в негодных кляч», и в качестве тягловой силы пришлось использовать людей, медленно, но верно изнуряя их.

Биологи Владимир Колмаков, Олеся Махмутова и Клим Петров подробно проанализировали записи Скотта и пришли к неожиданному выводу: проблема крылась в неправильно подобранном рационе лошадей. Нет, их не морили голодом — сэр Скотт не поскупился на качественные корма, взяв в Антарктиду 45 тонн прессованного сена, 4 тонны овса, 6 тонн жмыха и 5 тонн отрубей, чего было вполне достаточно для 19 лошадок. Беда была в том, что они надеялись на традиционный корм. Лошадям же, чтобы успешно выполнять свои задачи в полярных условиях, нужна была несколько иная еда.

Как показали научные исследования, чтобы переносить экстремальные полярные условия, животные должны в течение нескольких месяцев питаться так называемым криокормом — местной закаленной холодом травой. Мало того, им необходимо тебеневать, то есть пастись, разгребая снег копытами. Тебеневочные корма, которые лошади могут найти на заснеженных пастбищах, в два раза богаче жирами, чем остальные. Наконец, в качестве «десерта» животным необходимы осоки, а также пестрый и камышковый хвощи, остающиеся зелеными даже в зимний период, — в этих растениях достаточно мало клетчатки, зато много жира и белка. Именно специфическое питание помогает полярным лошадям успешно восстанавливать силы и поддерживать необходимую на экстремальном холоде упитанность.

Так и вышло, что верные копытные, на которых участники антарктической экспедиции возлагали немалые надежды, их подвели — не по своей вине. Прокормить лаек было куда проще, тем более что Амундсен особой сентиментальностью не отличался и при необходимости давал ездовым собакам мясо более слабых сородичей, которых мог и забить, если считал, что они не выдерживают нагрузок.

Читайте также: Наперегонки к Южному полюсу

Собак активно использовали и другие полярники. В частности, собачьи упряжки были у Георгия Седова, мечтавшего добраться до Северного полюса. Один из псов даже спас жизнь штурману Николаю Сахарову. Вместе с доктором Павлом Кушаковым тот во время дрейфа «Святого Фоки» отправился на разведку. На обратном пути люди заблудились, и Сахаров отморозил руки. Когда удалось сориентироваться, передвигался он уже с трудом. Кушаков ушел вперед, а пес Штурка остался со штурманом, не давая тому впасть в забытье.

Стоило Сахарову потерять сознание, как собака садилась рядом, начинала теребить человека, лаять, вылизывать. Штурман поднимался, шел дальше, верный Штурка оставался рядом. Через какое-то время человек уставал, снова терял сознание, и все начиналось по новой. Когда до корабля осталось около 2 км, собака помчалась к нему в надежде привести помощь. Увы, команда не поняла, чего хочет пес, так как Сахарова считали погибшим. Штурка ринулся обратно и нашел штурмана уже замерзающим. Он вновь принялся лизать его, лаять, пытаться тащить вперед, уцепившись за одежду. Пес сумел привести человека в сознание, и тот пополз по льду. Штурка не отходил от него, не позволяя сдаться. И Сахаров сумел-таки добраться до «Святого Фоки», где его ждало спасение.

Помимо собак, путешественникам помогали и другие животные, например верблюд. Там, где любое другое четвероногое погибнет от солнца и обезвоживания, величественный «корабль пустыни» чувствует себя вполне комфортно. Глаза верблюдов защищены от песчаных бурь прозрачным третьим веком и ресницами, которым может позавидовать любая красавица. Ноздри во время той же бури животное умеет полностью закрывать. Густая шерсть ушей не дает им забиться песком, а мозоли на ступнях и суставах ног защищают от ожогов, когда верблюд стоит или лежит.

Кстати, горб, вопреки расхожему мнению, нужен вовсе не для хранения воды. В нем содержится жир, защищающий спину зверя от солнца и способствующий эффективному теплообмену. Ходить по песку — достаточно утомительное занятие. Но не для верблюда, широкие ступни которого обеспечивают ему устойчивость на этой рыхлой поверхности. В прежние времена примкнуть к каравану было единственным способом пересечь пустыню. Именно так поступил Ибн Баттута, в 21 год в одиночку отправившийся в путешествие на осле. Но до Северной Африки он добрался уже вместе с караваном паломников. С караванами он путешествовал по Персии и Ираку, откуда его путь лежал дальше, в сторону Азербайджана.

В наши дни вроде бы такого рода путешествия потеряли свою актуальность, а верблюдов чаще используют, чтобы покатать туристов. Но в январе этого года российско-арабская команда во главе с Федором Конюховым отправилась в экспедицию «Через семь эмиратов» именно на этом виде транспорта. За две недели участники путешествия, организованного при поддержке Русского географического общества, Генерального консульства Российской Федерации в Дубае и Северных эмиратах и Департамента по развитию туризма эмирата Рас-эль-Хайма, прошли по территориям эмиратов Абу-Даби, Дубай, Шарджа, Рас-эль-Хайма, Аджман, Фуджейра и Умм-Аль-Кувейн, покрыв 560 км пути.

И это далеко не первый караванный опыт знаменитого путешественника. В 2002 году Конюхов проехал 1050 км через Калмыкию, Астрахань, Дагестан, Ставропольский край и Волгоградскую область в ходе экспедиции «По следам Великого шелкового пути». В 2009 году пересек Монголию, а в 2011 году — Данакильскую пустыню в Эфиопии, где его караван преодолел за 40 дней 1200 км.

Что же касается марокканских берберов, многие из них и сейчас еще живут по старинке, неспешно путешествуя по пустыне на своих верблюдах. А по марокканским горам деревенские жители по-прежнему предпочитают ходить в компании нагруженных осликов, чтобы не тащить вещи на себе. Такую же картину можно изредка увидеть и в отдаленных греческих деревнях, например на Наксосе. По тибетскому бездорожью проще всего перевозить скарб на яках, прекрасно приспособленных к разреженному воздуху и низким температурам высокогорья.

А у нас на Алтае до сих пор есть места, куда просто невозможно добраться на колесном транспорте. До знаменитых озер — Шавлинских, Аккема, Дарашколя — придется либо идти на своих двоих, либо ехать традиционным способом, то есть на лошади. Здесь у каждого алтайского ребенка есть своя: местные мальчишки гоняют на них, как московские — на самокатах. И непохоже, что четвероногий транспорт когда-либо полностью выйдет из употребления, как бы шустро ни шагал вперед технический прогресс. Ведь с ним можно строить и личные отношения: подкармливать вкусняшками, гладить, радоваться приветственным тычкам мордой под локоть. И с такого рода удовольствием вряд ли сможет конкурировать автомобиль, даже самый быстрый и проходимый.

Ольга Ладыгина