Пришедшие с небес: как восстанавливают истории летчиков Великой Отечественной

С 2021 года Русское географическое общество и Экспедиционный центр Минобороны России несколько лет проводили экспедиции, чтобы найти погибшие во времена Великой Отечественной войны самолеты ленд-лиза и обследовать воздушный коридор от Чукотки до Красноярского края. Каждая находка дает возможность восстановить память о погибших, постепенно заполняя пустоту, стоящую за словами «пропавшие без вести».

Поначалу всю информацию приходилось записывать в обычный блокнот — в те времена в архиве Министерства обороны было запрещено работать с электронными носителями. Уже дома Сергей Катков перепечатывал новые данные в созданную им таблицу Excel. Туда вносились все обнаруженные архивные номера самолетов и моторов, имена, фамилии и годы рождения членов экипажа, обстоятельства гибели. Через некоторое время таблица разрослась — в дело вступили и другие поисковики, работавшие в архиве. Многие исследователи безвозмездно передавали в нее свои архивные наработки, кто-то — выписки, которые могли насчитывать сотни самолетов, а некоторые известные специалисты авиапоиска, как Илья Прокофьев и Евгений Агафонов, — собственную электронную базу данных, где счет шел уже на тысячи.

— Сейчас, если мы находим, например, фрагменты самолета «Аэрокобра», мы можем быстро отфильтровать данные и собрать всю имеющуюся у нас информацию по этому типу самолетов, — объясняет Сергей Катков. — Можно провести фильтрацию по годам или по инициалам летчика, если, например, нам удалось найти перочинный нож или компас с этими инициалами.

На данный момент в базе хранятся сведения уже о 219 458 самолетах. При этом надо понимать, что в архивах далеко не всегда можно найти исчерпывающую информацию. В начале войны единого порядка ведения документов еще не существовало — когда враг подступал к Москве, было не до того. Поэтому зачастую единственное, что можно обнаружить касательно ушедших в 1941–1942 годах на задание самолетов, — это что их экипажи не вернулись. Даже имена членов этих экипажей указывались далеко не всегда — командира называли, а остальных уже нет. Порядок в ведении документации навели только в 1943 году.

— В результате, даже обнаружив заводские номера на обломках, мы далеко не всегда можем по архивным данным выяснить, к какому полку принадлежал самолет, — делится сложностями Сергей. — При этом Центральный архив Минобороны — глубокая и многоуровневая структура с разветвленной сетью филиалов. Если мы хотя бы приблизительно представляем, к какой из частей была приписана обнаруженная нами машина, мы можем понять, в каком из филиалов нужно искать о ней более развернутую информацию, и отправляемся то в архив Военно-морского флота в Гатчине, то в военно-медицинский архив Санкт-Петербурга, то в Подольск.

С номерами моторов и самих самолетов тоже не все просто, особенно когда речь идет о ленд-лизовских аппаратах. На заводе запчасти маркировали одним образом, американские ВВС, принимая машину на вооружение, присваивали ей свой номер и передавали Советскому Союзу уже с этим идентификатором. А у нас нередко самолет проходил в документах хоть и по этому номеру, но в сокращенном виде.

А ведь некоторые выпущенные в Америке самолеты были проданы не в СССР, а в Великобританию, которая провела и передала их нашей стране по ленд-лизу уже под своими номерами. И найти этот идентификатор среди обломков надежды мало, поскольку поисковики обнаруживают на месте катастрофы обычно не более 10% металла, сохранившегося от того, что было первоначально. После войны нужно было восстанавливать страну, а дюралюминий — ценный материал, поэтому местные жители собирали его и пускали в дело.

— Из-за этого зачастую сложно опознавать самолеты типа «Киттихок» с мотором «Элисон-20», — отмечает Сергей Катков. — Их номер выбивали на особой бирке, где указывались все заводские установки: серия, номер, год и место выпуска. Обнаружить подобную бирку — редкая удача. Но иногда номер дублировали на самом двигателе, на бортике блока цилиндров, поэтому важно собирать абсолютно все обломки. Мы их методично очищаем буквально зубными щетками, если необходимо, протравливаем кислотами, снимаем налет в надежде добраться до цифр, без которых мы не можем достоверно установить судьбы погибших летчиков. А ведь наша основная задача — не поиск обломков или реставрация самолетов, что тоже, конечно, важно, но все же главное для нас — восстановить истории людей, не вернувшихся с вылета.

Во время работы поисковики теперь в обязательном порядке проводят техническую фотосессию, педантично снимая абсолютно каждое клеймо и каждую цифру, которую удается найти. В 2021 году именно это помогло восстановить идентификационные данные самолета, обнаруженного в ходе экспедиции РГО на юге Камчатки. Два двигателя, оставшиеся от упавшего бомбардировщика В-25 «Митчелл», лежали в прибойной зоне и были изрядно побиты штормами. Пришлось их старательно очистить и сфотографировать, чтобы установить номера, а после сопоставить данные на каждом из 12 поршней каждого из двигателей — на некоторых из них сохранилось по две-три цифры из пятизначного заводского номера. Плюс ко всему нужно было точно знать, где их искать — выбитые номера были всего пару миллиметров высотой, их было легко не заметить. Кропотливая работа себя оправдала — в итоге самолет удалось опознать, а значит, и проследить судьбу его экипажа.

— Сейчас мы уже набрались опыта и порой способны установить тип самолета по обломкам размером буквально в палец, — рассказывает Сергей. — По крохотным клеймам на дюралюминии мы уже понимаем примерный год выпуска, а собранная база данных позволяет нам быстро опознать авиадивизию и те части, в которых летали на данном конкретном типе самолетов. Многолетние наработки помогают нам прорабатывать версии, кого именно мы обнаружили. Не так давно я нашел в архиве Минобороны дело с описанием катастрофы истребителя Р-39 «Аэрокобра» в районе поселка Кубинка Московской области, следы этого самолета были обнаружили еще в 1990-е годы. Примерный квадрат его падения мы уже знали благодаря тщательной документации и сохранению информации, которую собираем у местных поисковиков, грибников, историков, краеведов. И, выезжая на место поиска, мы уже на 99% были уверены в личности погибшего пилота, даже успели подготовить полный комплект документов на случай, если наши предположения подтвердятся. И мы понимали, какой именно номер мотора нам нужно найти — достаточно выкопать деталь хотя бы с тремя цифрами, и уже можно сделать определенные выводы.

Р-40 «Киттихок» №1867 младшего лейтенанта Ивана Майорова

На то, чтобы вручную откачать воронку и вскрыть ее брустверы, а также прочесать местность с металлодетекторами и отмыть все обнаруженные детали, у поисковиков ушло два полных дня. Обломки самолета покоились в Новгородской области, неподалеку от поселка Кневицы. В работах приняли участие отряд «Березка» поисковой экспедиции «Долина» и команда. Нужный номер удалось обнаружить буквально в последний момент, когда поисковики уже собирались уходить.

— Один из номеров мы к этому моменту уже нашли, но он не совпадал с информацией, полученной в архиве, — вспоминает Сергей Катков. — При подготовке к экспедиции мы составили список всех возможных номеров «Киттихоков» из 6-й Воздушной армии, для чего пришлось прошерстить документы, описывающие потери, приход и уход матчасти, данные по ремонту всех самолетов этого типа. Мы знали, что почти все номера самолетов нужных нам 239-й и 240-й истребительных авиадивизий начинались на 17 или 18, обнаруженный номер под эти данные не подходил. Никто не может гарантировать, что данный конкретный лючок от горловины бензобака не был позаимствован с другого самолета, поэтому мы всегда стараемся найти дубли номеров. На этот раз нам повезло, и среди обломков Анатолий Трофимов нашел заводской идентификатор 1867, который позволил нам установить и личность пилота.

Им оказался младший лейтенант Иван Майоров родом из-под города Великие Луки. Его сбили немецкие истребители 4 декабря 1942 года. Район падения самолета на тот момент был под контролем советских войск, летчик был вывезен в госпиталь, где скончался от ран.

P-39 «Аэрокобра» младшего лейтенанта Алексея Яськова

Крушение самолета — это всегда трагедия, но там, где дело касается работы в небе, риски особенно высоки. Бывало, что пилоты гибли не в ходе боевых вылетов, а во время тренировок.

В марте–апреле 2025 года сотрудники ЦСИ совместно с ПО «Бумеранг — ДОСААФ», поисковиками Подмосковья и сотрудниками Центрального архива Минобороны провели полевые работы в районе Наро-Фоминска, где в ноябре 2024 года обнаружили обломки с идентификационным номером и останки летчика. Повторное обследование местности нужно было, чтобы подтвердить полученные данные. И действительно, поисковикам удалось найти дублирующий номер.

Алексей Яськов погиб 22 февраля 1945 года во время тренировочного полета — он выполнял фигуры высшего пилотажа на высоте 3 тыс. м и сорвался в штопор, из которого не смог выйти. Выпрыгнуть с парашютом ему тоже не удалось. Проблема крылась в особенностях самолета: Р-39, действительно, был склонен уходить в штопор, стоило чуть перетянуть ручку на фигурах высшего пилотажа, поэтому выполнять их на этом аппарате было весьма опасно. Алексей Яськов был далеко не единственным, кто пострадал от капризов «Аэрокобры», погубившей во время сложного пилотажа многих пилотов — не только новичков, но и вполне опытных. В документах того времени даже указывается, что некоторые летчики испытывали паническую боязнь перед выполнением фигур высшего пилотажа на этом самолете.

— Алексей Яськов был достаточно молодым пилотом, он только в 1944 году пришел в школу, и налет у него был совсем небольшим, — рассказывает Сергей Катков. — Детали его послужного списка еще предстоит найти в архиве, думаю, мы с этим быстро справимся — спасибо работникам Центрального архива Минобороны. Группа их сотрудников даже приняла участие в поисковых работах. Женщины в элегантных сапожках, белых курточках, с маникюром старательно чистили ржавые железяки, не побоялись копаться в грязи в поисках сгоревших обломков среди жижи и снега. А теперь они же будут помогать нам найти среди пыльных документов послужной список младшего лейтенанта Яськова. Мы очень благодарны за постоянное содействие специалистов и руководства ЦАМО, это заметно продвигает вперед нашу работу.

Р-40 «Киттихок» лейтенанта Василия Гутора

Этот истребитель обнаружила в Парфинском районе Новгородской области поисковая группа отряда «Скиф — Сокол», опираясь на рассказы местных жителей. С сентября 1941 по февраль 1943 года здесь шли жестокие бои — район окружения стотысячной немецкой группировки известен как Демянский котел. Наземные части поддерживали ВВС Северо-Западного и Калининского фронтов, среди них были и летчики 46-го истребительного авиаполка 239-й истребительной авиадивизии, воевавшие на американских самолетах «Киттихок».

Василий Гутор окончил Оренбургское военное авиаучилище им. Ворошилова в 1938 году, в 1939-м стал командиром звена, а в 1940-м получил звание лейтенанта. Он воевал на Юго-Западном, Ленинградском, Северо-Западном фронтах, был ранен, но вылечился и вернулся на фронт. На его счету 151 боевой вылет, в которых он зачастую сопровождал штурмовики и бомбардировщики. Он сбил три вражеских самолета Ме-109 лично и один в группе. Сумел отбить атаку четырех Не-113, благодаря чему спас помощника командира полка капитана Осипова.

Ольга Ладыгина