Лапландский заповедник. Фото: Ольга Натальская, участник конкурса РГО "Самая красивая страна"
Комфорт уютного офиса зачастую наводит на них тоску, зато, работая «в поле» они чувствуют себя счастливыми, будь это суровая тундра, непролазный лес или труднопроходимые хребты гор и болота. Основная их задача — следить за тем, чтобы все это богатство оставалось диким и нетронутым. 14 октября, в День работника заповедника, мы решили выяснить, что привлекает этих людей в их работе, а что делает ее сложной.
Радости маленькие и не очень
Первое и главное, что объединяет тех, кто посвятил себя охране уникальных и необычайно ценных клочков земли в первозданном виде, — это любовь к природе. Этих людей делает счастливыми редкое право ходить по территории, в существование которой человек практически не вмешивается, изучать, как бы все на нашей планете развивалось естественным путем, а еще ощущение причастности к важному делу и возможность поделиться своим опытом с другими.
— Радует в первую очередь возможность мирно существовать бок о бок с дикими животными, не тревожа, не отбирая у них жизненно важные территории, — делится начальник отдела экологического просвещения государственного природного заповедника «Остров Врангеля» Татьяна Придорожная. — Аккуратно подглядывать за их жизнью в естественной среде, узнавать все больше и больше о, казалось бы, простых, но удивительных вещах. Как медведица залегает в берлогу одна, а выходит оттуда с крошечными белыми комочками-медвежатами. Как обычной гусенице, чтобы стать бабочкой в условиях Арктики, пришлось растянуть свой жизненный цикл на целых семь лет. В этом огромная прелесть существования особо охраняемых территорий и работы тут.
В заповеднике ягода общая. Фото: Татьяна Черноусова, участник конкурса РГО "Самая красивая страна"
— Моя работа — это возможность неограниченного общения с миром дикой природы, — согласен директор заповедника «Черные земли» Батаар Убушаев. — А также сопричастность к сохранению и восстановлению уникальных природных объектов.
— У меня есть возможность наблюдать за китами из окна квартиры, — улыбается заместитель директора национального парка «Берингия» по экологическому просвещению и туризму Максим Антипин. — Ни одно место не произвело на меня такого сильного впечатления, как Чукотка, хотя поработать довелось в самых разных точках России. Здесь мы полностью погружены в природу, населенные пункты небольшие и находятся среди удивительных по красоте ландшафтов. Достаточно выйти из дома и пройти 20 м, чтобы оказаться на берегу моря. Получается, что я все время на работе — неважно, сижу я в рабочем кабинете, иду по хозяйственным делам или сопровождаю туристов. И это замечательно! Как-то я пробовал работать в офисе в Санкт-Петербурге — это самый большой мой рабочий кошмар, когда вся жизнь идет по накатанным рельсам. Здесь же у меня, помимо прочего, редкая свобода действий, я могу придумывать и реализовывать какие-то свои проекты — и в плане экологического просвещения, и в науке.
— Это возможность наблюдать за животным миром, — подтверждает младший научный сотрудник Объединенной дирекции заповедника «Саяно-Шушенский» и национального парка «Шушенский бор» Андрей Сарапу. — Например, осенью 2023 года я впервые в жизни увидел четырех снежных барсов, смотрящих на нас с высоты гор на фоне неба.
— Я с детства люблю природу и животных, — признается научный сотрудник Сайлюгемского нацпарка Алексей Кужлеков. — Но не каждый, как мне кажется, сможет заниматься работой, связанной с тяжелыми экспедициями, где-то и дело находишься на холоде, на ветру. А меня, когда возвращаюсь, сразу снова тянет в горы. Охрана редких видов животных для меня — это почетная миссия и приоритет.
— Я практически всегда работаю на свежем воздухе: в тайге, в горах, в степи — и пытаюсь сохранить природу для будущих поколений, — вторит старший государственный инспектор Объединенной дирекции заповедника «Саяно-Шушенский» и национального парка «Шушенский бор» Юлий Сидякин.
— Больше всего радует, наверное, ощущение причастности к большому важному делу, — признается заместитель директора по научной работе Астраханского заповедника Кирилл Литвинов. — А еще моя должность предполагает большое разнообразие в работе и общение с разными людьми. Ведь заповедник — это всегда площадка для исследований, поэтому я работаю и с учеными, и с различными организациями — научными, эколого-просветительскими… Это такой кипящий котел, где можно получать новый опыт и делиться собственными наработками.
Саяно-Шушенский заповедник. Фото: Михаил Вершинин, участник конкурса РГО "Самая красивая страна"
— Приятно, что у Сайлюгемского нацпарка стало много сторонников — тех, кто поддерживает цели, задачи и работу по охране природы, — делится специалист по экологическому просвещению Сайлюгемского нацпарка Мая Ерленбаева. — И конечно же, мы всегда рады узнать, что снежных барсов и аргали стало больше, всегда с нетерпением ждем объявления результатов учета численности этих видов, подтверждающих, что она растет.
— Хорошо, что есть неравнодушные люди, понимающие ценность окружающей среды, в которой мы живем, — комментирует директор центра «Амурский тигр» Сергей Арамилев. — Нам важно оставить свой след — оглянувшись назад, увидеть созданный национальный парк, возвращенных в дикую природу тигров, стабильную численность копытных животных и первозданный лес. А самая большая радость — та, которую разделяешь с детьми. Они очень живо реагируют, когда, например, видят забавные фотографии тигренка или выбираются в лес с родителями.
— Мне больше всего нравится то, что эта работа — любимая, — резюмирует директор Сайлюгемского нацпарка Денис Маликов. — Я занимаюсь тем, что я люблю, а за это мне еще и деньги платят.
Впрочем, с этого момента начинаются нюансы не столь радужные.
Было бы сердце, а печали найдутся
Проблем в этой работе, увы, предостаточно. Это и безответственные люди, делающие все, чтобы свести на нет усилия работников заповедных территорий, и сложности, связанные с их труднодоступностью, и недостаточная, что греха таить, финансовая поддержка.
— Уровень обеспечения расстраивает, — замечает Кирилл Литвинов. — В последние годы он заметно деградирует. Люди посвятили годы и десятилетия охране заповедников, изучению заповедных территорий, а деньги за эту работу они получают, скажем прямо, смешные. И как удержать сильный, слаженный коллектив? Ты понимаешь, что у людей горят глаза, им интересно, хочется работать, но им просто не дают для этого финансовых возможностей. И никаких подвижек в этом вопросе, к сожалению, нет.
«Очень жаль, что сегодня престиж работы природоохранников, инспекторов очень низок»... Фото: Анна Стрельченко, участник конкурса РГО "Самая красивая страна"
— Огорчает, конечно, наша маленькая зарплата. К сожалению, финансовое вознаграждение сотрудников заповедной системы все еще остается на очень низком уровне, — согласна с ним Мая Ерленбаева.
— Жаль, что сегодня охрана природы находится не в приоритетных направлениях развития, — признает Денис Маликов. — Это вызывает и недопонимание, и даже раздражение. Казалось бы, все должны осознавать, каковы цели и задачи работников заповедных территорий, как и причины, почему важно и нужно их поддерживать, но часто интересы охраны природы настолько не учитывают, что руки опускаются.
— Очень жаль, что сегодня престиж работы природоохранников, инспекторов очень низок, — сетует Алексей Кужлеков. — Это сфера не кажется привлекательной для молодежи, а сотрудников моего возраста и более пожилых специалистов не хватает катастрофически. Недостаточно у нас и специалистов по снежному барсу, нам тоже нужна смена, не хотелось бы, чтобы наработанные годами навыки и знания пропали даром. Нужно воспитывать молодых специалистов, привлекать новые кадры.
— Расстраивает ограниченность своих возможностей, различные бюрократические препоны, равнодушие людей к проблемам дикой природы, — размышляет Батаар Убушаев.
— Больше всего печалит, когда некоторые люди варварски относятся к окружающему миру, истребляют все подряд, оставляют после себя мусор, не думая о последствиях, — полагает Юлий Сидякин.
— Первое, что замечают люди, только попавшие на Чукотку, в том числе на остров Врангеля, — огромное количество брошенного металлолома и ржавых бочек, — расстраивается Татьяна Придорожная. — Печалит то, что силы и средства на то, чтобы накопить такое количество, были, а вот чтобы убрать — никак не хватает.
— Очень расстраивает, когда видишь, что некоторые люди оставляют после себя мусор на природе, а также когда появляется информация о факте браконьерства на особо охраняемых природных территориях, — поддерживает главный специалист по экологическому просвещению Объединенной дирекции заповедника «Саяно-Шушенский» и национального парка «Шушенский бор» Елена Скоробогатова.
«Первое, что замечают люди, попавшие на Чукотку...» Фото: Сергей Горшков
— К сожалению, есть уже запущенные процессы, которые не обратить вспять в короткое время, а то и вовсе не исправить, — размышляет Сергей Арамилев. — Например, если какие-то природные комплексы уже уничтожены вследствие пожара или сплошных рубок, на этом месте не появится первозданная тайга, какие бы усилия ты ни прикладывал. Очень страшно видеть смертельно раненных тигров: вроде зверь еще живой, его пытаются спасти в реабилитационном центре, но уже очевидно, что он обречен и никакие ветеринары не смогут ему помочь. Такие ситуации — страшное разочарование, и наша задача — прикладывать все усилия, чтобы их было как можно меньше.
Закулисье
В любой работе случаются забавные и неожиданные эпизоды, и охраняемые территории — не исключение. Здесь их, пожалуй, даже больше, чем в иных местах, ведь каждая встреча с диким зверем в наши дни сродни чуду. Да и неприметное растение, редко встречающееся в природе, может произвести на знающего человека неизгладимое впечатление.
— Мне очень запомнился случай, когда на пути из села Беляши в село Кош-Агач мы решили прогуляться по живописному склону горы, — вспоминает специалист по кадрам Сайлюгемского нацпарка Татьяна Браун. — На поляне нам буквально вскружил голову насыщенный запах полыни, хотя на первый взгляд ее зарослей не было видно. Приглядевшись, мы все же заметили низкие кустики по всей поляне, а пройдя чуть дальше, обнаружили еще и альпийскую астру (сентябринку) на коротеньком стебле, хотя был июль месяц. Необычное чудо!
Альпийские астры. Фото: Марина Иванищева, участник конкурса РГО "Самая красивая страна"
— Мне очень сильно запомнился момент, когда я подкрался на расстояние 3–4 м к снежному барсу, — делится Алексей Кужлеков. — Так близко в дикой природе ирбиса я никогда не видел. Он спал, и я долго наблюдал за ним, почти час снимал его. Зверь будто чувствовал, что за ним кто-то наблюдает, поднимал голову, смотрел по сторонам и внезапно увидел меня и блеск моего объектива. Встал, отошел за скалу, но я тихо следовал за ним, и вдруг мы одновременно вышли на открытое место. Я увидел, как ирбис медленно, прижимаясь, крадется, играет хвостом. Потом лег и в мою сторону смотрит. Я понимал, что он не причинит мне вреда, но в этот момент я всей кожей прочувствовал, как охотятся снежные барсы.
— На меня большое впечатление произвела первая работа с горбатыми китами, — рассказывает Максим Антипин. — Они ныряли под лодкой, выпрыгивали рядышком. Я до этого ни разу не работал на лодке рядом с горбатым китом, мне еще не хватало опыта, и было непонятно, как себя вести и как правильно реагировать. Казалось, что кит перевернет лодку, настолько близко он был. Очень необычные ощущения. Сейчас такая работа стала привычной, но я по-прежнему постоянно получаю от нее новые впечатления, особенно когда киты собираются в большие группы. И дело даже не в их эффектных прыжках, а в самих наблюдениях за поведением животных, в новых знаниях и необычной информации, которой нет ни в каких книгах.
Встреча в океане. Фото: Дмитрий Скатов, участник конкурса РГО "Самая красивая страна"
— Самый запоминающийся случай на работе — это встреча с медведем, — признается Юлий Сидякин. — Косолапый был метрах в пятнадцати от меня. Эмоции, конечно, били через край!
— Сама по себе работа по сохранению тигров необычна и, наверное, полностью состоит из забавных случаев, — констатирует Сергей Арамилев. — Вспоминается, например, ситуация в Амурской области, когда тигры только стали туда заходить, и многие специалисты, которые их там обнаруживали, просто об этом умалчивали, справедливо считая, что самая лучшая защита для животного — когда никто не знает о его существовании. Сейчас, благодаря программе расселения тигров, которые были в реабилитационных центрах, там обитает уже порядка шести особей. А еще для меня необъяснимый и необычный случай — это история тигра, получившего впоследствии кличку Владик. Он два месяца жил на территории Владивостока, не вступая в конфликт с людьми. Казалось, что это фантом. Потом мы его отловили и через реабилитационный центр переместили в национальный парк «Бикин». А он вернулся обратно к месту отлова, за три месяца преодолев достаточно значительное расстояние и доказав, что даже большая кошка всегда найдет путь домой. Потом, правда, вновь ушел на заповедные территории и больше к людям не приближался.
— Я люблю дни, когда научные сотрудники возвращаются из командировок и приносят в отдел экологического просвещения фото и видео с фотоловушек, — рассказывает Елена Скоробогатова. — Мы всем отделом собираемся у экрана монитора и просматриваем кадры из мира заповедных обитателей. Зачастую сюжеты бывают забавными. К примеру, однажды медвежонок подошел к камере и изменил ее ракурс таким образом, чтобы «заснять» в объектив фоторегистратора, как он ловко забирается на дерево. Еще были очень интересные зимние кадры с молодым снежным барсом, который катится с горы на спине!
«Поправляет» камеру. Фото: Таисия Марченкова, участник конкурса РГО "Самая красивая страна"
— Очень яркие эмоции возникают, когда работаешь с детьми, — отмечает Кирилл Литвинов. — Как-то мы проводили мероприятие, в котором участвовали дети из близлежащих сел — как правило, именно оттуда приходит самое большое количество нарушителей заповедного режима. Через несколько дней мне понадобилось выехать с территории заповедника. Был период паводка — широкие разливы реки. Рыба в это время заходит на нерест в мелководные участки и становится очень доступной. Браконьеры традиционно отлавливают ее на этих мелководьях, и я увидел двух таких нарушителей — отца и сына. Стоило мне подъехать, как сын с упреком сказал отцу: «Пап, ну я же тебе говорил! Эх, папа!» Оказалось, он был участником того нашего мероприятия. Такой наглядный эффект от нашей работы в отдельно взятой семье, конечно, меня порадовал.
Встречи с животными и людьми, очевидные результаты, которые фиксируют фотоловушки и демонстрирует статистика, экспедиции в сложных погодных условиях и неизбежные проблемы, которые приходится решать, — повседневная жизнь работников заповедников насыщена событиями и впечатлениями. И хочется надеяться, что радостей в ней будет все же больше, чем печалей, ведь дело, которое они делают, касается всех нас без исключения.
Ольга Ладыгина