8 октября исполнилось 200 лет со дня рождения Ивана Аксакова, выдающегося общественного деятеля XIX века, одного из лидеров и идеологов славянофильства, поэта и исследователя, отмеченного высшей наградой Императорского Русского географического общества — Большой Константиновской медалью.
Иван Сергеевич родился вдалеке от столиц, на территории нынешней Башкирии, в селе Надеждино. Ему, несомненно, повезло с семьей. Отец — Сергей Тимофеевич Аксаков, позже получивший большую известность как писатель (он автор многочисленных повестей и рассказов, а также сказки «Аленький цветочек»), — сумел дать своим детям хорошее образование и позволил развить таланты, но главное — воспитал их настоящими гражданами и в высшей степени порядочными людьми.
Когда Ивану было три года, семья перебралась в Москву. В 13 лет его отправили продолжать учебу в престижное столичное Императорское училище правоведения. По его окончании Аксаков служил в различных департаментах и комиссиях Сената — органа, которому Николай I вернул вес и значение. По замыслу императора Сенат должен был осуществлять надзор за деятельностью государственных учреждений, а также выявлять всякие деструктивные тенденции в обществе. Работа молодого чиновника была связана с многочисленными ревизиями в провинции. По словам коллег, Иван Сергеевич отличался удивительной работоспособностью, вдумчивостью и старанием. Вскоре Аксаков становится чиновником по особым поручениям при министре внутренних дел Льве Перовском. Ему поручают секретную миссию — исследовать природу и деятельность раскольнических сект.
Карьера недавнего выпускника складывалась более чем успешно, хотя не все было гладко.
В марте 1849 года, по возвращении Аксакова из командировки в Бессарабию, его арестовывают. Причина — личная переписка, в которой он критически отозвался о действиях властей после ареста Юрия Самарина, друга своего старшего брата Константина. Оба они были видными славянофилами.
Пылкая эпистолярная риторика Аксакова насторожила тайную полицию, ему было предложено ответить на несколько каверзных вопросов. Интересно, что ответы читал уже сам император Николай I. Быстро поняв, что ничего крамольного в воззрениях молодого чиновника нет, он отписал начальнику Третьего отделения графу Алексею Орлову: «Призови. Прочти. Вразуми. Отпусти».
Иван Аксаков в молодости. Портрет П. Ф. Соколова
Интересно, что среди импараторских помет на полях ответов Аксакова историки обнаружили, например, такие реплики: «Святая истина!» и «Все это справедливо».
Вообще, взаимоотношения Николая I и славянофилов со стороны могут показаться чистым абсурдом. Ведь кто, как не они, горячо поддерживали знаменитую триаду «православие, самодержавие, народность», ставшую официальной идеологией того времени? Тем не менее за славянолюбами политическая полиция и цензура следили с неменьшим тщанием, чем за революционерами и западниками. Императора пугали любые проявления самостийности, стремление выйти за рамки лекал, даже известная публицистическая страстность — и та вызывала плохо скрываемое раздражение.
Но не столько деятельность тайной полиции, сколько усталость и разочарование от формализма, казенщины, глупости и лицемерия бюрократической среды стали причиной ухода с чиновной работы в высшей степени добросовестного и, вероятно, несколько романтичного Ивана Сергеевича. А еще он был творческим человеком. Современники отмечали, что Аксаков мог работать по 16 часов кряду, а на досуге в качестве отдохновения писал стихи. И даже печатался. Начальству это тоже не нравилось, а скрытничать и хитрить Аксаков не умел.
Зато, оказавшись вольным человеком, он мог посвятить себя тому, что занимало его все больше, — думам о том, как сделать жизнь в России лучше, разумнее, счастливее. Возвратившись из Петербурга в Москву, Иван Сергеевич примкнул к кружку славянофилов, стал редактировать их альманах «Московский сборник». Однако уже второй его выпуск был запрещен, а сам Аксаков попал под полицейский надзор.
Не иметь возможности заниматься любимым делом эмоционально тяжело. Он просится в кругосветное плавание на только что построенном корабле «Диана» (копия знаменитого фрегата «Паллада»), но ему отказывают. И вдруг Аксаков получает роскошное предложение от Императорского Русского географического общества. Купеческое сообщество спонсировало исследование торговли на украинских ярмарках. В ноябре 1853 года Иван Сергеевич отправляется в Малороссию, где работает на протяжении 12 месяцев.
«Малороссия произвела на меня приятное впечатление. Везде так и торчит Гоголь со своими "Вечерами на хуторе близ Диканьки"», — писал он родным.
За работу принялся с искренним интересом и той почти что страстью, которые еще недавно были свойственны его ревизорской деятельности. Аксаков изучил работу 11 крупнейших ярмарок на Украине. Дал каждой из них характеристику. Проанализировал спрос и предложение, ассортимент и номенклатуру, состав продавцов и покупателей, пути движения товаров и способы транспортировки.
Порой получить даже простую информацию у торговцев оказывалось непросто. «Недоверчиво смотрят они на чиновника, опасаясь каких-нибудь налогов; но еще более смущаются, узнавая, что я в отставке, и предполагая, что в моем лице скрывается какое-нибудь проклятое инкогнито», — пишет Иван Сергеевич.
Как впоследствии отмечал Николай Добролюбов, написавший отзыв на итоговый труд Аксакова, тот «употребил, с своей стороны, столько стараний и рвения, приступил к делу с таким знанием и такой любовию, какими не отличался, разумеется, ни один из официальных составителей ярмарочных ведомостей». Так рецензент объясняет один удивительный, даже сенсационный факт.
Дело в том, что в своей работе Аксаков не ограничился готовыми бумажными отчетами, а сам скрупулезно подсчитал количество привезенного и проданного товара. И выяснил, что на украинских ярмарках в описываемый период продавалось и покупалось намного больше, чем считалось ранее. К примеру, согласно официальным отчетам, в 1854 году на 11 главных украинских ярмарках было продано товаров на 32 402 433 рубля серебром, а по данным Аксакова — на 80 750 000. Колоссальная разница!
Впрочем, он к тому времени уже больше, чем статистик и ревизор. Аксаков видит не только цифры, но вглядывается в то, как устроена сама жизнь в Малороссии: отмечает характер местных жителей и то, как он отражается на предпринимательстве. В частности, сравнивая великорусских купцов и малороссийских, Иван Сергеевич находит известную леность последних и отсутствие коммерческой хватки. Например, местные продавцы не склонны торговаться и не имеют желания давать товар в кредит.
«Ленив или нет малороссиянин от природы, решить трудно, — пишет Аксаков во введении к своему исследованию, — но нет сомнения, что теперь он ленится, что он, как будто отдыхая после напряженной исторической деятельности, еще не пускает в ход всей своей внутренней силы. Упорно держась своего быта, создавшегося под воздействием исключительных исторических обстоятельств, он с удивлением и недоумением смотрит на все, совершающееся с ним, и сам себе не решил вопроса о своем гражданском призвании».
А вот далее автор предлагает весьма неожиданный для подобного исследования ход в духе политической философии — разумеется, славянофильской:
«Если б после Петра I сама Великая Русь шла путем самобытного развития, Малороссия, вероятно бы, легко присоединилась к общерусскому делу; но трудно было ей принять искреннее участие в направлении лживом. Болезнь, которая, по крайней мере, в Великой России являлась своею болезнью, законною, понятною для народного исторического смысла, была для Малороссии, так сказать, похмельем в чужом пиру. Вторжение российско-немецкого правительственного элемента и великорусской народной порчи, укрепление крестьян, учреждение дворянства в смысле Екатерининской грамоты — все эти явления вполне объясняют нам и недоумение малороссиянина, и невольное беспокойство его воспоминаний, и тогдашнюю неприязнь к москалю, ныне уже несуществующую».
Иными словами, малоприятные особенности украинского социума Иван Сергеевич объясняет неправильным, по его (и славянофилов) мнению, путем, на который встала Россия со времен великого царя-реформатора.
Почти публицистический по своему характеру очерк, предваряющий основное тело исследования, писался уже в самом конце работы. В это время Аксакова занимали совсем уже другие заботы.
Летом 1853 года началась Дунайская кампания, ставшая прологом Крымской войны. Николай I объявил о занятии Россией Придунайских княжеств. Русские войска под предводительством Михаила Горчакова двинулись в Молдавию и Валахию.
«Я хочу вступить в какую-нибудь гражданскую должность при Дунайской армии. <…> Я хочу быть ближе к театру войны, хочу. <...> Если б Вы знали, как противны стали мне теперь все эти скучные статистические исследования, когда все мысли заняты одним, когда в голове только Дунай да Дунай!» — читаем мы в одном из писем Ивана Сергеевича родным.
Вернувшись из Малороссии в Москву осенью 1855 года, Аксаков тут же записался в ополчение и попал в Серпуховскую дружину, которая дошла до Бессарабии. Но лишь спустя полгода, когда боевые действия были практически завершены.
В 1858 году «Исследование торговли на украинских ярмарках» вышло отдельным изданием. Труд получил исключительно положительные отклики, а его автор был награжден Большой Константиновской медалью — высшей наградой Русского географического общества.
Аксаков вновь уходит с головой в издательскую работу и публицистику. У него к тому времени накопилось много чего, что необходимо было сообщить обществу и власти. Он фактически, при другом номинальном редакторе, составляет журнал «Русская беседа», затем издает газету «Парус», которую, правда, вскоре запрещают. В 1861 году начинает издание газеты «День». С позиций славянофилов его авторы, а главным образом сам Аксаков, комментируют происходящие в стране события, связанные с «великими реформами» Александра II (взошедшего на русский престол в 1855 году), прежде всего с крестьянской, судебной и земской.
Так случилось, что в этот период произошла «смена вех» в московском кружке славянофилов: кто-то уехал в Петербург, другие окончили свои земные дни. Поочередно ушли из жизни Иван и Петр Киреевские, Алексей Хомяков, старший брат Константин Аксаков.
Обложка газеты «День», 1865 год. Фото: https://ru.wikipedia.org/wiki
И в это же время Иван Сергеевич выходит на пик творческой и мыслительной деятельности. Он не просто известный человек и популярная благодаря яркой и смелой публицистике фигура. Аксаков развивает идеи своих предшественников. Собственно то, что он ищет, есть "формы жизни, более или менее соответственные особенным, внутренним требованиям славянской народности". Для русского народа Аксаков предлагает практически готовую схему государственного устройства.
Своеобразное "народное самодержавие" — общественный договор между царем, просвещенной частью общества и народом вне рамок официальных институтов. Вместо этих западных "гарантий" — совесть и внутренний закон, источник которых — глубоко осознанное православие. И никакой полицейщины, цензуры и прочих атрибутов сатрапии. По убеждению Аксакова, все сословия должны быть равны перед царем. А движущей силой страны становилась бы народная инициатива. Недаром автора некоторые считали чуть ли не либералом.
В сущности, и западники, и славянофилы, мечтали об одном – сделать жизнь в России лучше. Наталья Тучкова-Огарева, наблюдая за спорами Герцена и Аксакова в Англии позже в своих мемуарах назвала их «бойцами одного дела, но с разных отдаленных точек». А то, что существующее положение вещей далеко от идеала, было очевидно всем. Например, Николай I считал крепостное право злом. Но не решался что-либо менять, поскольку возможные последствия виделись ему злом еще большим. Логика западников казалась рациональной: европейские образцы политического устройства или общественной жизни были уже реализованы. Бери – и внедряй, как это случилось при Петре I. Уверенность славянофилов в том, что России нужно жить своим умом, шла, кажется, больше от сердца. Именно сочувствие своему народу, такому как он есть, заставляла славянофилов всматриваться в его историю, традиции и характер в поисках рецептов обустройства России.
В начале 1870-х Иван Сергеевич совмещает публицистику с общественной работой в двух влиятельных организациях: Славянском благотворительном обществе (более позднее и укрепившееся название — Славянский комитет) и Обществе любителей российской словесности при Московском университете.
Во второй половине XIX века в России популярными стали идеи помощи славянским народам Европы, боровшимся за свою политическую независимость. На этом фоне идея панславизма — объединения славянских этносов под эгидой России — стала одной из основных у московских славянофилов. Не в последнюю очередь благодаря как раз Аксакову.
В 1876 году он становится во главе Славянского комитета. Теперь это не просто благотворительное общество, занятое гуманитарными вопросами. Во время так называемого Балканского кризиса комитет собирает пожертвования для восставших против Османской администрации герцеговинцев, сербов, болгар. Деньги шли на закупку оружия и отправку добровольцев. В том числе благодаря Аксакову на Балканы тайно выехал генерал Михаил Черняев, ставший командующим сербской армией.
Последовавшая затем русско-турецкая война 1877–1878 годов завершилась для России триумфально. По Сан-Стефанскому договору, в частности, признавалась независимость Сербии, Черногории, Валахии и Молдавии, а также была фактически восстановлена государственность Болгарии — в виде автономного княжества.
Это была победа в том числе и идей, которые страстно проповедовал Аксаков. И он не являлся бы собой, если бы спустя всего несколько месяцев столь же страстно не раскритиковал российскую дипломатию (а между строк императора) за уступки, сделанные на Берлинском конгрессе. Западные страны, опасаясь экспансии России, вынудили Александра II пересмотреть Сан-Стефанский договор. Аксаков неистовствовал: «Ты ли это, Русь-победительница, сама добровольно разжаловавшая себя в побежденную? Ты ли на скамье подсудимых, как преступница, каешься в святых, поднятых тобою трудах, молишь простить твои победы?»
Александр II был вне себя от гнева. Речь идеолога славянофилов в Славянском комитете привела к его роспуску, а самого Аксакова выслали из Москвы.
Ссылка была недолгой. В 1880 году по возврашению в Москву Иван Сергеевич начинает издавать газету «Русь». Он критикует ход реформ, ругает либералов, западников, нигилистов, террористов. Говорит о главной опасности — надвигающейся революции.
Портрет уже состоявшегося и известного по всей России Ивана Аксакова, написанный Ильёй Репиным, 1878 год. Фото: https://ru.wikipedia.org/wiki
Впрочем, в жизни Аксакова была не одна лишь публицистика с политикой. Иван Сергеевич писал замечательные стихи, а композиторы охотно превращали их в романсы. Один из них довольно известен и сегодня — «Жаль мне и грустно», это стихотворение 1845 года, музыку к которому сочинил Александр Алябьев.
С миром русской поэзии Аксакова связывало еще одно важное обстоятельство. В 1866 году он женится на дочери знаменитого поэта — Анне Федоровне Тютчевой, фрейлине императрицы Марии Александровны. Жениху было 42 года, невесте — 36 лет. Основой этого брака стало глубокое единодушие: Анна Федоровна горячо разделяла славянофильские взгляды отца и мужа. Это тем более удивительно, что она по происхождению наполовину немка и до 16 лет жила в родной Германии.
Анна Федоровна после смерти Ивана Сергеевича в 1886 году собрала и выпустила семь томов его сочинений. Большой интерес представляют ее собственные мемуары, метко описывающие нравы и персонажей русского общества середины XIX века одним из ярчайших представителей и действующих лиц которого был, несомненно, Аксаков.
Айвар Валеев