Их жизнь — это движение, их философия — это вечный путь. За год они могут проехать тысячу километров, но так и не покинуть родной земли. Мир ненецких оленеводов на Ямале, кажется, соткан из противоречий. Бескрайние просторы тундры сужаются до маленького чума, где круглый год может жить семья из пяти человек, а неумолимое время, от которого, кажется, зависит жизнь, тут вовсе остановилось — оно словно кочует по тундре вместе с оленями и их детьми, как себя называют сами ненцы.
Более 60% кочевников в нашей стране живут в Ямало-Ненецком автономном округе. Здесь находится самое крупное в мире стадо оленей — более 760 тыс. голов. При этом, по статистике, на 1 кв. км тут приходится где-то полчеловека. Оленеводство на Ямале не просто часть культуры, дань традициям или преемственность поколений. Симбиоз «человек + олень» — ключ к жизни в условиях арктической тундры.
Попробовать этот мир на вкус: пожить в чуме в гостях у настоящей ненецкой семьи, научиться запрягать оленей и ездить на нартах, собирать кораль (загон) и ловко метать тынзян (аркан), полностью отключиться от внешнего мира и почувствовать себя оленеводом — можно в туре от «Путешествий с РГО» и туроператора MZUNGU EXPEDITIONS. Экспедиция в стойбище ненецких оленеводов — словно путешествие в экзотическую страну, которая находится всего в нескольких часах перелета из Москвы. Рассказываем, как это будет.
А еще можно не только почитать, но и посмотреть ролик из путешествия!
На Ямале наше знакомство начинается с Салехарда, газовой столицы России. Еще в XVI веке на месте хантыйского княжества крепость на правом берегу Оби заложили казаки — как опорную базу на пути продвижения в Сибирь. Сегодня город встречает гостей сочетанием красочных кварталов новостроек, широкими прогулочными зонами и новогодними украшениями, которые, кажется, здесь не снимают круглый год.
Салехард — единственный город в мире, построенный на широте Полярного круга, а снег здесь лежит более 200 дней в году. С фасадов домов на вас глядят мамонты и овцебыки, а в попытке сосчитать все скульптуры оленей в городе можно запросто потратить несколько часов. Здесь берега Оби украшены живописной набережной, а со смотровой площадке на мосту «Факел» весь город виден как на ладони.
Не менее колоритно и в старой, деревянной части города. Здесь во дворе дома, за забором может стоять гостевой чум — для родственников-оленеводов. В XXI век вас возвращает разве что одинокая «Пятерочка», а если свернуть в переулок, видно, что через пару домов заканчивается город и за разливами Оби начинается бескрайняя тундра.
Гостевой чум во дворе. Фото: Юлия Гопиус
По ту сторону полярного круга
К Крайнему Северу нужно привыкать постепенно, по чуть-чуть пробуя на вкус это изысканное явление природы, немного придерживая на языке, как дегустатор смакует дорогое вино. Лучший способ для такого неспешного погружения — путешествие на машине, но тут, как и с вином, все решает регион.
До Северного Ледовитого океана, а точнее, до Байдарацкой губы Карского моря, куда в конце лета откочевывают оленеводы, отсюда всего 200 км по грунтовой дороге и еще 20 км — по тундре. Дорога до полуострова Ямал — на зависть многим трассам Русского Севера. Она строилась и поддерживается по сей день для обслуживания одноколейки «Газпрома», которая бежит от Лабытнанги (город напротив Салехарда, по ту сторону Оби) более 500 км в самую глубь полуострова, где находятся основные газовые месторождения.
Дорога бежит вдоль Полярного Урала — нитка гор очень долго украшает горизонт, постепенно растаивая по мере приближения к морю. Фото: Юлия Гопиус
Здесь погружение в север происходит максимально плавно. Сначала вас балуют еще высокими, хоть и тонкими лиственницами, густыми пойменными лесами и изящной линией Полярного Урала на горизонте. Но с каждым километром деревья становятся ниже, пока не превратятся в карликовые — высотой в несколько сантиметров. Пейзаж вокруг будто теряет свой объем, сжимаясь до двухмерной плоскости, и только горные реки и холодные зеркала озер вносят какое-то разнообразие. Периодически встречаются стада оленей и мобильные пункты на несколько вагончиков — фактории. Это крошечные островки цивилизации, разбитые на пути основных маршрутов оленеводов. Внутри — магазин с товарами первой необходимости. Хлеб, крупы, консервы, чай, сахар, шоколад, спички, мыло — все закупается впрок. На более крупных факториях есть медпункты для оказания первой помощи тундровикам.
Овощей и фруктов нет: доставлять сложно, да и в тундре с ними мало кто знаком. Летом за продуктами приезжают на оленях раз в неделю, здесь же можно сдать рога и панты. Зимой все будет зависеть от воли случая — недаром в ненецком языке слово «погода» и имя верховного божества звучат одинаково.
Путешествие по дороге заканчивается возле одной из таких факторий — Паюты. Здесь трэкол встречают оленеводы на упряжках — дальше дорога до чумов пойдет по тундре. В летнее время, чтобы не повредить растительность, в шинах вездеходов спускают давление — примерно до 0,2 атмосферы. Трава при такой нагрузке примнется, но через несколько часов поднимется обратно, тогда как конструкции старого образца вырывают ее с корнем, оставляя зияющие колеи.
Восстановление покрова может занять несколько десятилетий, а некоторые виды растений не восстанавливаются совсем. Из-за этого страдает кормовая база для оленей, от которых зависит жизнь всех тундровиков, — ягель, который едят олени, тут на вес золота.
Оленья упряжка в ожидании путешествия. Фото: Юлия Гопиус
Тундра-таун
Какие краски нужны художнику, чтобы замешать палитру для ямальской тундры? Берем за основу охру и небесную лазурь — разделить землю и воду. Добавляем горчично-золотой и бордовый, смешиваем со светло-лимонным, чтобы получить мох, и серовато-мятным для ягеля. Рубиново-красный и черный акценты оставим для ягод, а изумрудно-зеленым нарисуем заросли багульника и полярной ивы. И последний штрих — тонкая полоска пурпура для линии гор на горизонте. А вот для зимней тундры достаточно любого цвета, чтобы оттенить бесконечную белизну снегов. Других времен года здесь просто не бывает — с этим согласится любой кочевник.
Пятерка оленей, запряженных в нарты, в летнее время развивает скорость 15 км/ч. Для заболоченной тундры, покрытой жестким кустарником и топкими мхами, это приличная скорость, на трэколе тут выше 7 км/ч не разгонишься. А вот нарты по мокрой траве скользят отлично, разве что больше двух человек в них точно не сядет, а чаще ими и вовсе правит только один наездник. В левой руке у него тынзян (аркан), часть упряжи, потянув за которую можно повернуть упряжку, а в правой — хорей (длинный шест), задача которого держать темп и строй всей пятерки. С непривычки поездка на оленях напоминает родео. Нарта подскакивает на каждой кочке и пружинит на воде, но стоит поймать баланс — и понимаешь: лучшего средства передвижения для этих мест выдумать сложно. В нашем туре в стойбище ненецких оленеводов можно пройти весь процесс — от выбора оленей до управления нартой.
Конечно, блага цивилизации дошли и до этих мест: у оленеводов есть спутниковые телефоны, генераторы, у кого-то в чуме можно встретить телевизор. Есть и квадроциклы, но для них нужен бензин. Олени надежней.
Чумовая жизнь
Кто в детстве, играя с друзьями в лесу или, может быть, в большой гостиной у бабушки, мастерил свое импровизированное жилище? Это могла быть неприступная крепость, шалаш или домик на дереве, куда взрослым вход запрещен, а внутри всегда уютно и тепло, и кажется, что это лучшее место на свете… Примерно такие же чувства возникают, когда впервые оказываешься в чуме. Вокруг, насколько хватает глаз, — бескрайняя тундра, перемежающаяся миллиардами осколков озер (если посмотреть на карту полуострова Ямал, то кажется, что воды там больше, чем земли). А в чуме горит огонь, над которым висит котелок с горячей пищей, по обе стороны от очага земля устлана мягкими шкурами, а дальше — обеденный стол и хозяйские припасы.
Удивительно, как в таком небольшом пространстве может с комфортом разместиться семья из пяти человек — и еще 15 гостей поместятся. Диаметр чума в среднем около 7 м. Причем пространство строго зонировано: место для сна отгораживается тряпичным пологом, «кухня» — зона для готовки — размещается за очагом, а место слева от входа превращается в мастерскую, где можно дубить кожу или чинить скарб.
Дальше все зависит от семьи: кто-то чтит традиции прошлого, задабривает духов и живет по языческим канонам, однако многие отмахиваются от подобных устоев как от суеверий. Христианство тут довольно условное — когда жизнь твоей семьи зависит от твоих рук, и церковь, и священная нарта с идолами уходит на десятый план.
Пространство внутри чума. Фото: Юлия Гопиус
Самое важное для чума — выбрать хорошее место стоянки. В летний период это целая наука: найти сухую, незаболоченную возвышенность, желательно вблизи водоема, чтобы можно было помыться и приготовить пищу. А еще пойма рек — незаменимый источник плавника (упавших веток, принесенных водой). Зачастую это единственный источник топлива в тундре, где ничего выше щиколотки не растет.
Оленеводы обычно ставят по два (реже три) чума, каждый — на одну семью, чтобы не мешать стада и не нагружать пастбища. Однако если все-таки олени перемешались, у каждого из них есть своя родовая метка. Фото: Юлия Гопиус
Однако все потребности человека уходят на второй план: главное — обеспечить кормовую базу для оленей. Стадо в пару сотен голов за две недели может полностью уничтожить пастбище, которое будет восстанавливаться несколько лет, так как ягель, основная пища оленей, растет по 5 мм в год. Вот почему среди всех кочевых семей действует негласный кодекс: каслание (кочевье) всегда идет по одному и тому же родовому маршруту. Это позволяет грамотно распределять пространство между стадами и поддерживать пастбища в пригодном состоянии.
У каждого оленевода есть свои приемы выпаса. На рассвете разбредшихся оленей нужно собрать возле чума. Здесь главные помощники — оленегонные шпицы, или, как их еще называют, ненецкие лайки. Внешне они чем-то напоминают померанцев, но немного крупнее и с более вытянутой мордой. У кочевой семьи может быть по пять-семь рабочих собак, которые с заливистым лаем пригоняют оленей к чуму. После их собирают в кораль — загон, огороженный нартами. Здесь оленей можно пересчитать, промаркировать молодняк, осмотреть на предмет болезней или повреждений, а также выбрать несколько быков (самцов) для упряжки. Теперь можно отправляться на выпас — радиальный выход на 5–10 км от чума. Причем каждый день такие выходы должны быть совершены в разные стороны — так тундра после ухода останется целой. Кстати, в нашем туре-экспедиции можно не только наблюдать за выпасом оленей, но и участвовать во всех важных этапах жизни ненцев: каслании, сборке и установке чума, сборе оленей, охоте и рыбалке.
Мода оленевода
Чем живут кочевники на Ямале, когда не заняты оленями? В тундре работа найдется всегда: безжизненным и пустынным это место кажется только поначалу. Можно собирать ягоды, отправиться на охоту на диких гусей или на рыбалку, если река неподалеку, — оленей не так часто забивают ради мяса, основной рацион ямальской кухни составляет рыба.
Летом нужно позаботиться о теплой одежде и обустройстве зимнего чума, а для этого нужны шкуры. Если на женскую шубу (ягушку) или мужскую (малицу) уходит по семь шкур, то для покрытия чума понадобится около 60–80 штук. Связанные вместе шкуры — нюки — в два слоя надеваются на деревянные шесты как покрывало. Собрать чум — удовольствие не из дешевых: стоимость такой конструкции на большую семью может достигать 1,5 млн руб. Расчет простой: цена взрослого оленя — около 30 тыс. руб., но каждую шкуру нужно еще особым способом обработать, чтобы мех зимой не покрылся ледяной коркой и сохранял тепло.
У каждой кочевой семьи есть свое стадо — от 200–300 голов (у небогатой семьи) до 1,5 тыс. (у зажиточной). В благоприятный год стадо может увеличиться на 15–20%, но все может изменить суровая зима.
Однако при любом исходе 80 шкур за один год не собрать: для нюков нужны шкуры молодых оленей и только в летнее время года, когда мех мягче и короче. Поэтому молодоженам принято дарить на свадьбу зимний чум — поддержать семью и хозяйство.
Внутри зимнего чума, полы которого также устилаются шкурами, ставится печка, которая в сильные морозы работает всю ночь. Благодаря оленьему меху жар от огня отлично удерживается, и в чуме посреди заснеженной тундры так же тепло, как и в квартире.
Почти вся мужская одежда не имеет пуговиц и надевается через голову. Фото: Юлия Гопиус
В зимнее время, когда вокруг царствует полярная ночь и солнце почти не поднимается над горизонтом, далеко от чума не уйдешь. У ненцев на этот счет есть большое количество игр и состязаний, многие из которых стали национальными видами спорта. Каждую весну, в марте, на Ямале проходит День оленевода, где ярмарки и гулянья дополняют целый перечень соревновательных дисциплин. У праздника нет фиксированной даты, поэтому лучше следить за картой события на официальном сайте мероприятия. Можно попробовать себя в ненецком спорте. В программе — гонки на оленьих упряжках, борьба, прыжки через нарты и метание тынзяна (аркана) на хорей (длинный шест, которым погоняют оленей).
Все это лишь крошечная верхушка айсберга невероятно насыщенной самобытной культуры, постигать которую можно бесконечно. Приоткроет завесу в мир кочевой жизни тур-экспедиция от «Путешествий с РГО» и MZUNGU EXPEDITIONS, где можно будет погрузиться в быт семьи оленеводов, которые живут так столетиями. Конечно, в наше время тундровая молодежь получает образование — сначала детей забирают из чумов на вертолетах в школы, в ближайшие поселки на Ямале. Кто-то идет учиться дальше, уезжает в крупные города — Салехард, Надым, Новый Уренгой, находит работу. Но спустя время многие возвращаются обратно — ритм и законы города зачастую оказываются слишком сложным испытанием для свободолюбивых тундровиков. И нам есть чему у них поучиться.
Реклама. ООО «Тим Тревел», 123290 г. Москва, Мукомольный проезд, 5-1-3, ОГРН 1187746024366 ERID 2Vtzqwk7rLA