Копать до материка, или Опыт археологического туризма

Как отправиться волонтёром в настоящую исследовательскую экспедицию? Каково это — жить в палаточном лагере, вести общий быт и участвовать в раскопках наравне с именитыми учёными? Медиадоброволец съездила в Туву на раскоп "Желвак-5", в экспедицию, которая проводится Институтом истории материальной культуры (ИММК) РАН, Государственным Эрмитажем и Русским географическим обществом, и узнала, как стать археологическим туристом.

Объявление о наборе волонтёров в Тувинскую археологическую экспедицию во "ВКонтакте" выглядело заманчиво и на первый взгляд нереально. Пара звонков-консультаций друзьям, близким к научным кругам, лишь подогрели мой исследовательский интерес. На чаше весов "за и против" раскачивались умозрительные представления о непростом полевом быте в условиях резко континентального климата Азии и уже мчащиеся по бесконечным просторам Долины царей воображаемые табуны лошадей. Перевесил честный вопрос к себе: а смогу ли я попасть в эти удивительные места самостоятельно? А познакомиться с таким интересным научным сообществом? Ответ "нет" превратил мои сомнения в твёрдое "да", и судьба двухнедельного отпуска была решена. Оставалось лишь правильно представить руководителю экспедиции свою несомненную пользу для этого предприятия.

И вот автобус из Красноярска уже 13 часов плавно несёт меня через бескрайние поля и холмы. От простора и разнообразия цветов душа в восторге. Взгляд, как птица, стремится вперёд, и нет в его полёте никаких преград. Чувствую себя художником Сарьяном, которому вот-вот дадут в руки кисти и краски, и он крупными мазками начнёт писать солнечные полотна. Чувствуется близость гор. Плавные холмы становятся всё смелее в очертаниях, и округлые линии стремятся вверх. Блуждающие в полях тропинки начинают свой разбег от трассы и, как живые веточки, тянутся к дальним водоёмам.

Томность равнины не заканчивается, но жизненное пространство теперь наполняют иные ритмы. Наконец на рассвете открывается цель моего путешествия — Долина царей Тувы.

Волонтёрами в такие экспедиции стоит ехать лишь тем, кто хорошо осознаёт, что это не отпуск на курорте. Жизнь в палаточном лагере подразумевает личную организованность каждого и готовность прийти на помощь в самых разнообразных вопросах — от сооружения общей юрты до чистки картошки. Нам очень повезло: люди в нашей археологической команде подобрались умелые и отзывчивые. Архангельск и Омск, Улан-Удэ и Челябинск, Красноярск и Пермь, Абакан, Киров, Петербург — кажется, здесь собралась половина России, и каждый вносил свой вклад. Пока одни ловко сооружали из досок скамейки и столы, другие готовили обед на всех. Но, конечно, главное в экспедиции — это организация раскопа. И здесь ведущая роль у нашего руководителя Нины Жоговой.

На рассвете мы добрались до Турана, небольшого городка в 60 км к северу от Кызыла, а дальше на экспедиционной машине с известным в народе прозвищем "буханка", приспособленной к поездкам по грунтовым степным дорогам, двинулись через посёлок Аржаан вглубь Турано-Уюкской котловины. И вот он, археологический лагерь, который уже разбили наши соседи из Южно-Сибирской археологической экспедиции, начальником которой является Константин Чугунов.

Быть соседями известного российского учёного-археолога, исследовавшего погребально-поминальный комплекс "Аржан-2", ставший основой коллекции Тувинского национального музея и пополнившего коллекцию Эрмитажа, — большая удача. Экспедиция работает в этом месте уже более 10 лет, и опыт научных исследований, да и самой организации полевого быта оказался для нас бесценен. Константин Чугунов вместе со своей командой исследует курган "Чинге-Тей — 1" с 2009 года. О научной работе, проведённой его командой, мы узнали из экскурсии на этот курган и лекции Константина Владимировича в соседской юрте, куда легко поместилось 40 человек. Надпись на этой юрте выглядела более чем солидно — "Государственный Эрмитаж". Однако наш раскоп "Желвак-5" был расположен в 5 км от кургана "Чинге-Тей — 1" и находился в уютной горной ложбинке. Здесь в 2022 году продолжились планомерные раскопки многослойной сезонной стоянки кочевников.

Первый вопрос, который возник у меня: почему это место называется Долиной царей и сколько их, царей, здесь могло быть? Оказалось, что название долины весьма условно, но место для погребальных комплексов — а их, по данным фиксации с дрона, здесь около тысячи — вовсе не случайно.

Если посмотреть на Долину царей с высоты птичьего полёта, то можно заметить одну интересную особенность: гора Кошпей, в отличие от всех остальных гор (Куртушибинского и Уюкского хребтов), окружающих Турано-Уюкскую котловину, одиноко стоит поперёк местности. С одной стороны её огибает река Уюк (правый приток Енисея), с другой — небольшие озёра. Сейчас они солёные, но некогда, по мнению учёных, были пресными. По представлениям древних кочевников, такое место могло соответствовать Центру мира, или пупу Земли, где был возможен переход вождей и знатных людей из земной жизни в мир иной — и вот она, одинокая гора, окружённая водой.

Конечно, это лишь версия, предположение, но именно Долина царей (не царей в прямом смысле слова, а элиты кочевых народов) с давних времён (как минимум с IX века до н. э.) стала сакральной территорией, предназначенной для погребальных захоронений. Высокий статус умерших предполагал создание того или иного комплекса обрядовых сооружений, курганов. О подобных представлениях скифов о жизни и смерти упоминает и древнегреческий историк Геродот, особо чтимый археологами.

Кстати, Долина царей, часть Турано-Уюкской котловины, считается самой холодной и самой высокой из всех долин Тувы. Я такой резко континентальный климат прочувствовала вполне: ночью в 7–10 градусов так называемого тепла хотелось надеть на себя все имеющиеся тёплые вещи, а с восходом солнца, которое днём раскаляло степь почти до состояния сковородки, — наоборот.

Возвращаясь к нашим археологическим исследованиям на многослойной стоянке "Желвак-5", расскажу, почему 2022 год можно считать началом раскопок, ведь его исследование началось в 2014 году. Оказывается, учёный-археолог не может просто взять и начать копать там, где ему захотелось. Для того чтобы официально приступить к исследованию (как говорят археологи — раскопу), нужно пройти непростой путь развития "от гусеницы к бабочке", доказать его научную значимость.

Интерес руководителя нашей экспедиции, научного сотрудника Государственного Эрмитажа Нины Жоговой к стоянке "Желвак-5" связан с её увлечением эпохой ранних кочевников, периодом раннего железного века, когда люди только начали использовать этот металл. Чтобы найти древние стоянки, Нина с 2013 года проводила разведку в Пий-Хемском районе. В результате она обнаружила подъёмный (археологический) материал на стоянках "Желвак" 1, 2, 3, 4, 5 и 8. Такой вид исследований называется первой формой открытого листа у археологов — разведкой без возможности проводить локальные земляные работы. На "Желваке-5", предположительно зимней стоянке ранних кочевников, были обнаружены фрагменты посуды кокэльской культуры (II–V века), что дало немало информации. Самые ранние слои, которые удалось здесь зафиксировать, — материалы периода поздней бронзы (конец II тысячелетия до н. э.). Важно и то, что люди могли проживать здесь не только в эпоху ранних кочевников, но и в более поздние периоды — вплоть до начала ХХ века. В закрытой от ветров просторной горной ложбине, где у людей была возможность заготовки дров и воды с заснеженных вершин, могло располагаться поселение кочевников, позже в этой же долине погребённых.

После первых исследований научный отчёт был сдан в архив Института археологии РАН, а сам памятник поставлен на учёт в реестр археологического культурного наследия. В следующий сезон на "Желваке-5" приступили к разведке с ведением локальных земляных работ, или шурфов (небольших раскопов до 20 м2) — второй форме открытого листа у археологов. Именно тогда была сделана предварительная культурно-археологическая атрибуция памятника.

Без этих двух начальных этапов полноценная работа на раскопе невозможна — учёному необходимо составить представление об изучаемом памятнике, начертить его план и определить границы.

На стоянке "Желвак-5", как показали исследования, по сравнению с другими объектами площадь памятника обширна. Но как понять, что культурные слои, содержащие исторический материал, закончились и копать вглубь уже не стоит? Оказывается, археологи продолжают раскоп, пока не найдут "материк" — прослойку почвы, где больше не встречаются следы жизнедеятельности человека. Хотя на практике бывали случаи, когда изучаемое место по каким-то причинам люди покинули и почвенный слой задерновался (покрылся слоем травы), но дальнейший прокоп обнаруживает материалы более ранних исторических периодов. Поэтому исследователю важно доказать, что он добрался до настоящего "материка".

В помощь современному археологу приходят смежные науки. Например, в 2019 году польские коллеги провели в Долине царей геомагнитные исследования, в том числе и на нашем "Желваке-5". Здесь выявили ряд аномалий, которые могут относиться к строениям или иным объектам, связанным с деятельностью человека. Есть надежда, что скоро мы выясним, что же это такое. Исследования помогают обнаружить антропогенные очаги, керамику, показывают, что определённое место по своему фону отличается от других. Однако это не гарантирует наличие археологического памятника на все 100%, в земле могут находиться и горные породы, содержащие металлы…

Ещё до сезона 2022 года, когда на "Желваке-5" проводились разведывательные работы и небольшие по площади раскопы, исследователи наткнулись на грунтовую могилу кокэльской культуры. Погребённый мужчина лежал в деревянном гробу, вероятно, покрытый шерстяной тканью, которая крепилась к стенкам железными оковками. В могильной яме встречались большие угли, а на крышке гроба у ног и головы погребённого лежали крупные камни. По словам Нины Жоговой, этот человек жил в III–IV веках и ушёл в мир иной в возрасте 40–50 лет. Он был знатного происхождения, и, помимо стандартного мужского погребального набора (ножи, кинжалы, котелок, конская узда, наконечники стрел, остатки лука), здесь были найдены золотая серёжка и золотые украшения для волос, свидетельствующие о его высоком социальном положении.

"Почти все вещи оказались ин ситу (in situ — «на месте», лат.), нетронутые, не потревоженные и относятся к III–IV векам. Лишь суслик прорыл свою норку и унёс туда единственную золотую серёжку, которую мы нашли позже при переборке грунта. Это погребение позволило нам в полной мере увидеть погребальный обряд и уточнить свои представления о погребальной обрядности кокэльской культуры", — рассказала руководитель экспедиции.

Любой артефакт, найденный нами, будь то фрагмент посуды или костей животного, аккуратно очищался, фиксировался на послойном плане раскопа, подписывался и упаковывался. Каждый предмет помогает археологу лучше понять исследуемый объект материальной культуры и зачастую не менее важен, чем обнаруженные драгоценные украшения. Как говорит Нина Жогова, интересное ещё только назревает и не будем пока опережать события.

Мне же лично довелось подержать в руках лишь небольшое изделие, напоминающее костяную ложечку, которая была в употреблении много веков назад. Правда, меня это ничуть не расстроило.

Светлана Кожара