Муж да жена — одно дело: судьбы супругов-первооткрывателей

8 июля, в День святых Петра и Февронии, мы отмечаем День семьи, любви и верности. Счастливы были те путешественники-первопроходцы, которых сопровождали жены. Они брали на себя ряд экспедиционных задач, вместе с мужьями совершали открытия, а если им доводилось пережить любимых, продолжали их дело. Мы собрали истории нескольких таких пар.

Алексей и Ольга познакомились в Зоологическом музее Московского университета. Он изучал материалы в ходе своих исследований, она работала — в экспозиции музея красовались созданные ею коллекции насекомых и птичьих яиц, а также гербарий московской флоры. Оба серьезно увлекались биологией и уже успели добиться определенных успехов на этом поприще.

Алексей Федченко окончил естественное отделение физико-математического факультета МГУ и уже преподавал в Николаевском институте. Ольга Армфельд, дочь профессора университета, высшего образования не имела, зато с детства увлекалась ботаникой и владела несколькими языками. С 1861 года она переводила научные работы английских, немецких и французских ученых и даже переписывалась с ними. На момент знакомства Алексей мечтал изучить труд Теодора Вайца «Антропология», но его лингвистических знаний на это не хватало. Ольга охотно согласилась помочь. Закончился их совместный труд свадьбой.

Отец Ольги подарил молодоженам имение в Можайском уезде, но их куда больше увлекала совместная работа, а не идея родового гнезда. Сначала они занимались подготовкой этнографической выставки для Зоологического музея, а в 1868 году поехали в Туркестан, опасный и почти неизученный.

Алексей Федченко руководил экспедицией, Ольга взяла на себя зарисовку видов и типов, а также составление гербариев из растений. Ее научный авторитет был достаточно велик, чтобы генерал-губернатор Константин Кауфман упомянул ее в официальном письме к начальнику Зеравшанского округа, предписывавшем «оказывать г. Федченко и отправляющейся с ним в качестве ученого же его жене всякое содействие в возложенном на него поручении». Женский пол Ольги оказался преимуществом и при топографической съемке.

Экспедиция оказалась весьма продуктивной, но взойти на Памир супругам так и не удалось. Они решили повторить путешествие и начали к нему готовиться. В тренировочном восхождении на Монблан Алексей погиб — ему было всего 29 лет. Безутешная вдова продолжила его дело — она обработала все собранные материалы, описав около 1,5 тыс. образцов. И даже вернулась на Памир — с сыном Борисом, который на момент гибели отца только-только появился на свет. Борис унаследовал страсть родителей к биологии и работал в экспедиции 1901 года вместе с матерью, по возвращении они опубликовали совместный труд «Флора Памира».

Как правило, супругов-путешественников можно использовать как эталонный пример союза единомышленников, где оба увлечены одним делом. При этом и муж, и жена самодостаточны, но с удовольствием работают в партнерстве. Владимир Сукачев, родившийся в 1880 году в семье управляющего поместьем, обучался в Санкт-Петербургском лесном институте, был весьма успешным студентом и по окончании вуза продолжил в нем работать. Его будущая жена была на пять лет моложе и тоже увлекалась наукой. Она окончила Стебутовские высшие сельскохозяйственные женские курсы и написала свой первый научный труд в 1908 году, в возрасте 23 лет, причем использовала для исследований луговой растительности, которой была посвящена работа, принципиально новую методику.

С 1909 года супруги уже вовсю ездили в экспедиции по труднодоступным районам Забайкалья. Они изучали Полярный Урал, малонаселенные территории, расположенные на границе с Китаем восточнее Читы и Нерчинска, побережье Байкала. Владимир Сукачев с 1912 года входил в состав Постоянной природоохранительной комиссии РГО, в том же году он получил свою первую медаль Географического общества — Малую серебряную. За ней последовала медаль имени Николая Пржевальского, Большая серебряная медаль, золотая медаль имени Петра Семенова. Его супруга таких наград не имела, но тоже внесла заметный вклад в науку: она открывала новые виды растений, писала труды по ботанике, какие-то самостоятельно, какие-то — в соавторстве с мужем.

Он ввел в обиход понятие биогеоценоза и заложил основы биоценологии. Она, обратив внимание на специфику растений на берегах Байкала, положила начало изучению экотипов растений и в дальнейшем провела немало исследований на эту тему. Он первым предложил создать заповедник на Ушканьих островах — несколько десятилетий спустя его идея воплотилась в жизнь. Она занималась экологией флоры в заповедной степи Аскания-Нова и в Крымских горах. В начале Великой Отечественной войны супругов эвакуировали в Свердловск, и они продолжили исследования на Урале. Он изучал многовековые донные отложения болот — сапропели, использовавшиеся в медицине и сельском хозяйстве, она делала для него микроскопические анализы образцов.

А еще оба были блестящими преподавателями, которых нежно любили студенты.

Подобная общность интересов выглядит весьма надежной основой для прямо-таки идиллического брака, в котором людям всегда есть что обсудить друг с другом, да и помочь один супруг может другому не только в бытовых вопросах. Пожалуй, именно про такие пары говорят: «Муж и жена — одна сатана».

Анна Амалицкая (в девичестве Курдюмова) поначалу не думала заниматься палеонтологией. Она обучалась в рисовальной школе Общества поощрения художеств в Санкт-Петербурге, а в 1888 году поступила на отделение иностранной литературы Бестужевских высших курсов. Словом, склонности имела в высшей степени гуманитарного характера. Однако окончить курсы ей было не суждено — девушка встретила Владимира Амалицкого и вышла за него замуж.

Благодаря ему она узнала об увлекательном мире ископаемых животных и с энтузиазмом взялась помогать супругу в его трудах. Она делала слепки и зарисовки доисторических моллюсков, вместе с мужем обрабатывала материалы, проводила исследования в музеях Германии, Австрии, Великобритании, и сама не заметила, как стала одной из первых русских женщин-геологов и палеонтологов.

С 1895 года супруги организовывали экспедиции по Российскому Северу. Владимир Амалицкий полагал, что там можно будет найти зверообразных рептилий, подобных тем, что были обнаружены на юге Африки. Научное сообщество отнеслось к идее достаточно скептически, но ученого это не остановило. Семья путешествовала по рекам Сухоне и Северной Двине и пополняла коллекции окаменелостей — растений, моллюсков, рептилий. Анна оказалась весьма удачливой — значительную часть ценных находок обнаружила именно она.

В 1898 году у деревни Новинки Амалицким удалось раскопать множество звероподобных ящеров, на редкость хорошо сохранившихся. Среди них были как известные науке того времени, так и прежде невиданные. Находка произвела настоящую сенсацию и получила гордое звание национального сокровища. Зарубежные музеи наперебой предлагали финансирование дальнейших экспедиций, лишь бы Амалицкий передал им часть обнаруженных ископаемых. Но ученый неизменно отвергал эти предложения. Он был убежден, что северодвинская коллекция ископаемых — достояние России, и одно из значимых ее качеств — полнота и разнообразие.

По мнению Амалицкого, коллекция была достойна отдельного палеонтологического музея, и со временем тот действительно появился. Увы, в 1917 году ученого не стало. «Он умер внезапно, умер, как верный солдат на своем посту, так как за полчаса до смерти писал свою работу о парейазаврах и почувствовал себя худо», — вспоминала Анна Амалицкая. Именно на ее плечи легла задача по сохранению бесценной коллекции. Кроме того, она продолжила работу мужа: с начала 1920-х годов с ее подачи Академия наук возобновила раскопки на Северной Двине. Анна каталогизировала находки, руководила монтажом экспонатов в музее, обрабатывала материалы супруга, готовя их к публикации. И писала воспоминания о своем возлюбленном Владимире, так рано ее оставившем.

Она пережила его на 20 с лишним лет, но успела завершить дело его жизни. В 1937 году Анна Амалицкая оставила запись в книге отзывов Палеонтологического музея: «Я в полном восторге от прекрасной монтировки зверей. Приношу свою искреннюю благодарность всем участникам. Жалею, что моему мужу не пришлось видеть всего». Еще два года спустя она последовала за супругом.

Есть в истории и другие примеры пар, которые вместе путешествовали, делали одно дело, совершали открытия. Их дети зачастую получали страсть к науке «в наследство», выбирая идти по стопам родителей или находя для себя другое направление, где применяли навыки, полученные от них. Некоторые династии ученых и путешественников не угасли и по сей день, старательно сохраняя свои семейные ценности. Возможно, появятся и новые, ведь вместе с близкими людьми совершать открытия куда интереснее, да и на семейных застольях всегда будет о чем поговорить.

Читайте также: Не только декабристки: топ-5 знаменитых пар путешественников

Ольга Ладыгина