Не только "человек и пароход": каким был реальный Иван Крузенштерн

Николай Карамзин писал ему: "Радуюсь, что Вы принадлежите России!" Иван Крузенштерн посвятил свою жизнь российскому флоту. Он руководил первой кругосветной экспедицией русских моряков, заявив, что они — лучшие. Положил начало отечественным торговым и научным плаваниям. Превратил Морской кадетский корпус в одно из сильнейших учебных заведений страны. 19 ноября РГО отмечает 250-летний юбилей старейшего из своих учредителей.

Иваново детство

Что удивительно, по происхождению и по имени великий патриот России не был русским. Он родился в 1770 г. в семье остзейских дворян с немецко-шведскими корнями и был наречён Адамом Иоганном. Мало того, в юные годы о морской карьере он и не помышлял. "О детских годах Крузенштерна авторы книг сообщают нам только, что Адам был слаб здоровьем, очень домашним мальчиком, избалованным родительской любовью, и что никто в роду Крузенштерна ни моряком, ни путешественником не был. И Адам к такому жизненному пути не готовился", — пишет о нём Владимир Ергер в книге "Верь в надежду". В 12 лет мальчика отдали в соборную Вышгородскую школу в Ревеле (Таллине), там он обучался три года, после чего родители решили отправить Адама в Морской кадетский корпус. С этого момента его жизнь изменилась.

Крузенштерн учился старательно, значительную часть свободного времени проводил в библиотеке или обсерватории. В силу политической ситуации его пребывание в стенах кадетского корпуса тоже ограничилось тремя годами вместо положенных шести. В 1788 году шведский король Густав III объявил войну России, уже воюющей с Турцией. Российские корабли были переведены из Балтики на Чёрное море, этим и решил воспользоваться Густав, чтобы вернуть Швеции её бывшие прибалтийские территории, а попутно захватить Санкт-Петербург. Чтобы дать ему отпор, Россия ввела на вооружение старые корабли и досрочно выпустила из Морского кадетского корпуса всех, кто успел прослужить гардемарином хотя бы год. Так Крузенштерн оказался на борту линейного корабля "Мстислав" в звании "за мичмана" — до просто "мичмана" он ещё не дорос.

В июле 1788 года семнадцатилетний офицер принял участие в Гогландском морском сражении, успешно обеспечивая максимальную скорострельность орудий корабля — один залп в три минуты. Благодаря этому бою в январе он стал полноправным мичманом. По "Морскому регламенту" Петра I офицер был обязан прослужить в этой должности не менее семи лет, прежде чем рассчитывать на повышение. Но военное время диктовало свои условия. В течение следующих двух лет Крузенштерн принял участие ещё в трёх боях: в Эландском, Ревельском и Выборгском, после чего получил звание лейтенанта. Ему было двадцать.

Вокруг света

В 1793 году российское правительство решило отправить 16 лучших морских офицеров на стажировку в Англию. Среди них был и Иван Крузенштерн. Он провёл в командировке шесть лет, принимал участие в боевых действиях, побывал в Канаде и Америке, в Южной Африке, Юго-Восточной Азии и Индии, ходил в Атлантическом и Индийском океанах. В портах мира он видел корабли самых разных стран и не мог не задаться вопросом, почему среди них нет русских судов. Вернувшись на родину в 1799 году, Крузенштерн подготовил план кругосветной экспедиции "в интересах развития торговли и обогащения страны". Свой проект он назвал "Начертания" и отправил его президенту коммерц-коллегии Петру Соймонову.

Увы, Соймонов умер, не успев принять решение. В течение следующих лет Крузенштерн неоднократно посылал проект в вышестоящие инстанции, но в ответ следовало либо молчание, либо отказ, пока документ не попал в руки министра морских сил адмирала Николая Мордвинова. 7 августа 1802 года Крузенштерн получил официальное назначение — он стал руководителем первой кругосветной экспедиции. Чтобы выполнить свои обязанности, ему пришлось оставить дома молодую беременную жену.

Император Александр I пожаловал супруге Крузенштерна доходы с одной деревни сроком на 12 лет, "дабы по собственному Его Величества изречению обезопасить благосостояние жены моей во время продолжительнаго и неизвестности подверженнаго отсутствия ея мужа". Ежегодная сумма составляла 1500 рублей — весьма солидные по тем временам деньги.

Руководитель экспедиции полностью сосредоточился на подготовке к плаванию. Корабли купили в Англии — отечественные не подходили для столь серьёзного предприятия. А вот команду набирали исключительно из русских моряков — это была принципиальная позиция Крузенштерна. "Мне советовали принять несколько и иностранных матрозов, — писал он, — но я, зная преимущественныя свойства Российских, коих даже и Англинским предпочитаю, совету сему последовать не согласился. На обоих кораблях, кроме Гг. Горнера, Тилезиуса, Лангсдорфа и Лабанда (учёных, собиравших научные данные — О.Л.), в путешествии нашем ни одного иностранца не было". Желающих оказалось много, и отбирая их, Крузенштерн обращал внимание не только на профессиональные качества, но и на состояние здоровья, и на моральный дух. Так, уже перед выходом он решил оставить двоих матросов на берегу: у одного обнаружились признаки цинги, а второй четыре месяца как женился.

7 августа 1803  года "Надежда" и "Нева" вышли из Кронштадта, на первой капитаном был Иван Крузенштерн, на второй — Юрий Лисянский, с которым он вместе учился в кадетском корпусе, а потом ездил на стажировку в Англию. "Долговременное моё с сим отличных дарований человеком знакомство, прежнее путешествие наше в Америку и в Восточную Индию, а наипаче желание быть полезным отечеству при столь важном случае были причиною, что я, невзирая на старшинство своей службы, с великою охотой согласился свершить сие толико отдалённое путешествие под его начальством", — писал Лисянский в своих воспоминаниях о путешествии.

Экипажи кораблей не зря полагались на своего командира. Крузенштерн с истинно немецкой дотошностью подготовился к далёкому странствию, вдумчиво укомплектовав суда всем необходимым. Он категорически запретил телесные наказания, которые были в то время нормой. В письме, отправленном из Бразилии, лейтенант с "Надежды", рассуждая об ожидаемых мартовских штормах, безмятежно резюмирует: "Но с Капитаном Крузенштерном и с Рускими чего бояться? Будем там, где нам быть надобно".

Первое пересечение экватора русскими кораблями экипажи "Надежды" и "Невы" отметили с размахом — к столу подали жареных уток, пудинг, суп "с картофелем, тыквой и прочей зеленью", а также по бутылке портера на троих. Дав 11 пушечных выстрелов, выпили за здравие императора Александра I. И даже разыграли театрализованное действо: "матроз Павел Курганов, имевший отменныя способности и дар слова, быв украшен трезубцем, играл свою ролю в самом деле так хорошо, как будто бы он был уже старым, посвящённым служителем морскаго бога, и приветствовал Россиян с первым прибытием в южныя Нептуновы области с достаточным приличием".

Путешествие продолжалось три года, в 1806 году оба корабля благополучно прибыли в порт приписки: "Нева" — 22 июля, "Надежда" — 19 августа. Все запланированные задачи были выполнены, все члены экспедиции вернулись благополучно, что было несколько непривычно для широкой публики, следящей за мореходами по газетным статьям.