«Про то, как быть собой»: северность России, очевидная и невероятная

Библиотека Русского географического общества пополнилась новым изданием. Монография «Северность России» — результат многолетних научных размышлений директора Музея антропологии и этнографии (Кунсткамеры) РАН Андрея Головнева. На своей лекции-презентации в московской Штаб-квартире РГО в Москве он рассказал об оригинальной концепции, которая легла в основу книги.

Совокупность географических, исторических, культурных и ментальных установок, которые бы выражали это самоощущение, автор предлагает называть неологизмом «северность».

Чем дальше читаешь книгу Головнева, тем сильнее ощущение, что он старается доказать то, что абсолютно бесспорно, лежит на поверхности, но при этом действительно почему-то нами игнорируется.

Можно начать с детского аттракциона и повернуть глобус таким образом, что Северный полюс станет в центре мира. Отсюда видно, что Россия географически доминирует на севере, а ее центральная точка находится всего в 16 км от полярного круга.

Затем автор делает экскурс в историю и напоминает, что русская государственность пришла с севера вместе с варягами и угнездилась в Ладоге и Новгороде. Причем намного раньше, чем в Киеве и тем более в Москве.

Следующий историко-политический прорыв случился опять же на севере, когда Россия в лице Петра I перехватила звание северной империи у Швеции.

В советское время наша страна получила колоссальный опыт изучения и освоения Заполярья, который автор сравнивает по масштабу с космической эпопеей.

При этом нельзя забывать, что здесь испокон веку жили люди: ненцы, селькупы, чукчи, эвенки, якуты и представители еще как минимум дюжины коренных этносов, включая русских поморов. Они контролировали огромные пространства и чувствовали себя свободными людьми. Север не знал рабства и явил миру особый тип культуры и этики.

Наконец, Север был и остается мировой кладовой, а в перспективе роль этого региона как источника природных богатств будет лишь расти.

И при всем при этом мы определяем место Севера где-то на периферии. И не только географически. Безрезультатно споря, что есть Россия — Запад или Восток, — мы не замечаем мировоззренческий потенциал Севера и, как полагает Андрей Головнев, все дальше отходим от «пути к себе».

И вот тут возникает слово «северность», которое придумал ученый, и даже странно, что произошло это только сейчас. Ведь есть же понятие «нордизм» и его производные на западе.

Слово хорошее, даже интуитивно понятное. Но как ощущение перевести в категории, которые можно, что называется, потрогать руками, а может, и поспорить с ними?

«Под "северностью" я имею в виду не только географию и климат, но и антропологию с этнографией, где главными фигурантами выступают не территория и температура, а люди — северянин-человек и северяне-народы с их судьбами, мотивами, ценностями», — подчеркивает Андрей Головнев. И предлагает несколько ключевых принципов, или, точнее сказать, мотивов, объясняющих новое понятие.

Первый: власть над собственной судьбой. Суровые условия жизни, подчас на грани возможности выживания, диктуют особую степень ответственности человека и сообщества людей. Чувство, что опереться можно лишь на собственные силы, волю, умения и смекалку, диктуют специфическую модель поведения.

Второй: Север — край вольности. Речь не только о личной свободе в политическом смысле. Тут глубже. Воля есть условие для максимальной самореализации человека, что в указанных обстоятельствах жизненно необходимо. Этот же мотив объясняет умение находить общий язык с другими культурами и способность противиться любому принуждению.

Третий мотив, по мнению автора, — «искусство движения». С бытовой точки зрения хорошо понятно: на морозе нельзя стоять — замерзнешь. Головнев формулирует так: «Северянин уязвим в статике, но благополучен в динамике». Этим мотивом можно объяснить контроль северянами огромных пространств.

Четвертый принцип: единение с природой. Покорить Север нереально, можно лишь постараться стать его частью. Чем не современное экологическое сознание и прочее «устойчивое развитие»?

Как отдельный, пятый по счету, фактор северности, Андрей Головнев выделяет особую эстетику зимы. Увидеть в ней красивое — значит примириться с зимой, вжиться в нее.

Шестой мотив: страна чудес, богатств и героев. Очень похоже на сказочный конструкт, но это правда. Природные богатства севера баснословны, но, чтобы их добыть, нужно порой приложить сверхусилия.

Седьмой принцип автор обозначил литературно: «от безмолвия до поэзии», имея в виду некий контраст между известной скупостью Севера на звуки и слова, содержательность молчания и концентрированность смыслов в северной культуре. «Что может лучше рассказать о Севере, чем скандинавские саги, русские былины, карельские руны, якутские олонхо, ненецкие ярабц? Осмелюсь предположить, что поэзия и музыка явно недооценены историками Севера, и безмолвию с недосказанностью не уделено должного внимания», — пишет автор книги.

Восьмой постулат — открытая этничность. Это, судя по всему, личное наблюдение ученого, и ему можно доверять. Открытость на севере парадоксальным образом не создает рисков для национальной самобытности. И это не пресловутый мультикультурализм, а «многонародность». В Арктике взаимная поддержка и солидарность дают элементарно больше шансов на выживание.

Наконец, девятый принцип, уже почти философский, является результирующим для всех предыдущих. Головнев формулирует его как «ненавязчивое самосознание». Он пишет: «Северность больше внутри, чем снаружи. Она лишена агрессии, не претендует на исключительность, не вытесняет другие идентичности. Она — осознание своего места под Солнцем и Полярной звездой, своего естества и возможности быть собой, не подражая другому и не заимствуя чужого (во многих северных культурах воровство считается сумасшествием). Получается, что Север — это про то, как быть собой».

Нужно отметить, что книга писалась до известных событий, начавшихся в феврале 2022 года, тем ценнее попытка артикулировать собственную идентичность и показать миру суть экзистенциального стремления России.

Айвар Валеев