Известный археолог и востоковед, член Совета РГО Николай Веселовский всю свою жизнь увлеченно исследовал прошлое. Он был убежден, что памятники древней культуры могут позволить детально восстановить ход исторических событий. За свою жизнь он провел 29 полевых сезонов — беспрецедентно много по тем временам. Неудивительно, что и открытий Николай Иванович сделал немало.
Очарованный восточным колоритом, Николай Веселовский поступил в 1869 году на факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета, где специализировался на языках арабской и турецкой ветвей, а также на истории. Учебе он отдавался со всем увлечением, даже получил золотую медаль за сочинение «О податях и повинностях, налагавшихся монголами на побежденных народов». Он настолько хорошо зарекомендовал себя, что по окончании курса в 1873 году его оставили в университете «для приготовления к профессорскому званию».
Николай Веселовский
Краткое досье на Николая Веселовского
Выдающийся русский археолог, востоковед, исследователь истории и археологии Средней Азии. Вел раскопки в Самарканде, первым исследовал причерноморские и скифские древности. Профессор Санкт-Петербургского университета (1890), член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской академии наук (1914). Член РГО, член Совета РГО (1891–1902).
Под руководством своего учителя — историка-востоковеда Василия Григорьева — Веселовский сосредоточился на исследованиях Хивинского ханства. Тема была актуальной — как раз в 1873 году состоялся Хивинский поход. Через четыре года была готова магистерская диссертация «Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве с древнейших времен до настоящего», Веселовский успешно защитился и получил степень доцента. Еще через три года его уже назначили «исправляющим должность ординарного профессора».
Археология — наука, требующая кропотливости, терпения, а заодно и умения адаптироваться к походным условиям. Веселовский полностью отдавался ей, выезжая в одну экспедицию за другой. Их количество впечатляло даже его коллег — археолог-античник Борис Фармаковский замечал, что это был «факт почти беспримерный в жизни ученых и исследователей и свидетельствующий о необыкновенной энергии и настойчивости Н. И. в работе». Казалось бы, настолько увлеченный человек должен быть склонен к аскетизму, однако ничуть не бывало — Веселовский искренне любил жизнь и умел получать от нее истинное наслаждение. Работа, как ни странно, этому способствовала.
«Эпикуреец по натуре, Н. И. Веселовский на свой ученый труд смотрел как на одно из житейских удовольствий в такой же мере, как и хорошая карточная партия винта, дружеская беседа за стаканом чая, тихий вечер по окончании работы на кургане в степи или засыпающей станице. Надобно было видеть, с каким вниманием, неторопливо и серьезно в своем служебном кабинете в Археологической комиссии разбирал он свою курганную добычу, складывал и клеил осколки какого-нибудь сосуда или очищал грязную древнюю ткань!
Очевидно, это было для него одно из наслаждений его жизни, которым он пользовался с полным душевным удовлетворением. Общение с Н. И. Веселовским бывало очень приятно и полезно, потому что он никогда не отказывал в дружеском указании, совете или справке».
Из воспоминаний академика Сергея Платонова
Исследователь вел раскопки в Самарканде и первым начал изучать причерноморское и скифское наследие. В 1897 году он раскопал Майкопский курган, совершив одно из самых громких открытий в археологии. Именно исследования этого кургана, носившего название Ошад, подарили Эрмитажу редчайшую коллекцию древностей и положили начало изучению майкопской культуры, ниточки от которой потянулись в далекую Месопотамию, к шумерам древнего Ура.
Чуть ли не самый ценный экспонат из скифской Золотой кладовой в Эрмитаже тоже был обнаружен Веселовским. Раскапывая Костромской курган, он нашел золотую бляху в виде оленя, ставшую одним из символов музея. Веселовский проводил археологические исследования в кургане Солоха, могильнике Клады, захоронениях аула Уляп, вел изыскания в Северном Причерноморье, на Кубани и в Крыму. Современники отзывались о его результатах как о колоссальных.
Памятный знак на месте Майкопского кургана. Фото: Авторство: CC BY-SA 4.0, ALDOR46, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=72512299
Богатые материалы позволили ученому разработать четкую периодизацию эпох курганных погребений, восстановить особенности погребальных ритуалов, соответствующих каждой из этих эпох. Он постоянно анализировал свои находки, соотнося их с известными на тот момент научными данными, чтобы составить более полную и точную картину. Свои выводы описывал в многочисленных статьях, тематика которых была весьма обширной — от посольских миссий в Древней Руси до истории Золотой Орды, от описания курганов периода римского владычества до поисков местоположения Гюлистана Присарайского.
«Пересмотр от времени до времени прежних исследований по разным вопросам востоковедения может, с одной стороны, способствовать дальнейшему уяснению предмета, с другой — свидетельствовать о том, насколько развивается у нас эта наука и к каким результатам она приводит?»
Николай Веселовский «Несколько пояснений касательно ярлыков, данных ханами Золотой Орды русскому духовенству»
В 1917-м страна уже бурлила, а Веселовский продолжал работать. 5 апреля он писал заведующему Кубанским войсковым музеем Ивану Гладкову: «Многоуважаемый Иван Ефимович, события последнего времени отодвинули мирные занятия на отдаленный план; но теперь есть надежда, что все войдет в обычную колею мало-помалу, и у меня пробуждается желание возобновить работы в Кубанской области. Но есть ли на это какая-либо возможность? Вот я прошу Вас сообщить мне об этой возможности».
К 11 августа пришлось свернуть раскопки, которыми занимался Веселовский: «Работу в Елизаветинской станице пришлось прекратить из-за недостатка хлеба: цена муки поднялась, и бабы перестали печь хлеб на продажу. Рабочие уехали в Керчь».
В начале сентября археолог отправился в Петроград, где погрузился в обработку собранных материалов. Увы, закончить этот труд ему не удалось — в марте 1918 года Веселовского скосила болезнь. Однако до последних дней он жил полной жизнью и получал от нее истинное удовольствие — ведь как бы ни складывалась ситуация вокруг, у него по-прежнему оставалась любимая работа.
Ольга Ладыгина