В 2022 году Саяно-Шушенский заповедник выиграл грант Русского географического общества на создание Центра разведения снежного барса. Прошел год, вольеры построены и вскоре будут готовы принимать постояльцев. Но кто именно обустроится там первым, пока интрига даже для самих специалистов заповедника.
Семейная сага
История группировки ирбисов Саяно-Шушенского заповедника достойна остросюжетного романа. В 2017 году от нее почти ничего не осталось — кормящая самка погибла в браконьерской петле, котята не выжили, на всей территории проживал лишь одинокий самец Ихтиандр.
Ихтиандр один в своих угодьях, 2018 год. Фото с фоторегистратора заповедника
— Его индивидуальный участок тогда увеличился в два раза, — вспоминает начальник научного отдела Объединенной дирекции заповедника «Саяно-Шушенский» и национального парка «Шушенский бор» Роман Афанасьев. — Протяженность маршрута выросла до 70 км. В принципе, такие дальние переходы типичны для ирбисов в поисках самки, в период гона они могут путешествовать на достаточно дальние расстояния. Но поиски Ихтиандра оставались тщетными — «соотечественниц» поблизости не было.
Работники заповедника связались с коллегами из Таджикистана, и те прислали им снежного барса. Прежде чем выпустить его в дикую природу, ирбиса отправили на карантин в красноярский парк флоры и фауны «Роев ручей». Там-то и выяснилось, что вместо долгожданной самки прибыл самец. После положенного периода передержки его выпустили на волю, где между исконным жителем и новоприбывшим, которого специалисты заповедника окрестили Таджиком, немедленно разгорелся конфликт. Ихтиандр сумел отстоять свои земли, и пришелец ушел обживать южные территории. Тем временем прибыла и долгожданная самочка, получившая кличку Таджичка. Казалось, Ихтиандр дождался своего счастья, но не тут-то было.
Встреча с самкой по кличке Таджичка. Фото: Роман Афанасьев
— Самку, привезенную из Таджикистана, мы выпустили в дикую природу в конце зимы 2019 года, а через год у нас появился еще один самец, — рассказывает Роман Афанасьев. — Как он о ней узнал, история умалчивает, возможно, путь ему указал Таджик, вытесненный Ихтиандром ближе к югу. Чужак оказался молодой особью в расцвете сил, тогда как «коренному жителю» заповедника на тот момент было уже около 13 лет. В итоге Ихтиандру пришлось уйти, наши фотоловушки его уже давно не регистрировали, и дальнейшая судьба ирбиса неизвестна.
Тренировка барсом по кличке Чужак своего боевого клича. Снято на фоторегистратор Саяно-Шушенского заповедника
Помимо охотничьих угодий, самец, которого назвали Чужак, получил и вожделенный трофей — союз с Таджичкой. Наблюдавшие за драматическим развитием событий специалисты заповедника получили кадры, где самец и самка ходят друг за другом с разницей в несколько секунд, из чего стало ясно, что снежные барсы образовали пару. А через некоторое время появились явные признаки того, что можно ожидать пополнения семейства.
— Самка обосновалась в долине реки Большие Уры и постоянно оставалась в пределах небольшого участка примерно 10 км в длину и 1 км в ширину, — делится деталями начальник научного отдела. — Всю весну она оставалась на месте, живот у нее стал округлым, спина — прогнутой, что характерно для беременных особей. А летом эти признаки исчезли, зато на фотографиях были заметны выступающие соски — стало понятно, что наша дикая кошка кормит малышей. Конечно, поначалу мы их не видели: как правило, котята начинают путешествовать с матерью по осени. К этому времени мы подготовились — заставили весь участок Таджички фотоловушками и с нетерпением ждали, когда же она покажет нам свое потомство.
В октябре 2020 года усилия работников заповедника были вознаграждены — на снимках появилось двое котят, самец и самочка. Тогда же в заповедник пришли еще два «переселенца». Один занял южную территорию на границе с Тувой, вольно гуляя туда и обратно, что подтверждают данные тувинских специалистов и ученых из Саяно-Шушенского. Спокойно жить ему не дает сын Таджички, который по достижении взрослого возраста тоже отправился осваивать юг.
Игры котят Таджички
— Его часто регистрируют в заповеднике «Убсунурская котловина», — уточняет Роман Афанасьев. — Коллеги присылали нам фотографии, и мы сразу опознали нашего котенка. Первая в истории программа транслокации ирбисов увенчалась успехом. Мало того что переехавшая из Таджикистана самка благополучно начала размножаться, но и пошло расселение снежных барсов на сопредельные территории.
Тем временем второй новоприбывший самец по кличке Опер решил составить конкуренцию Чужаку, застолбив участок по соседству, так что их охотничьи угодья частично перекрываются. Работники заповедника то и дело получают фотопортреты ирбисов с расцарапанными мордами — разборки продолжаются вот уже два года. При этом ссор из-за дам между ними нет. Чужак по-прежнему верен Таджичке, которая принесла от него уже второй помет — трех котят. А Опер составил пару ее дочери, которая уже вошла в брачный возраст и тоже недавно стала мамой. Живет она поблизости от своей родительницы в логу Скалистый, и, в отличие от самцов, кошки прекрасно ладят между собой, хотя и охотятся временами в одних и тех же местах.
Снежный барс по кличке Опер. Снято на фотоловушки заповедника
Нелюдимый характер
Следить за перипетиями в клане барсов дело непростое. Ирбисы не любят вмешательства в свою жизнь и славятся скрытностью. Их на редкость густой мех окрашен таким образом, что идеально сливается с окружающим рельефом. Подобраться к осторожной кошке — задача тоже трудновыполнимая. Поэтому исследователи полагаются на аппаратуру: фотоловушки и ошейники с GPS-навигаторами.
Последние носили Таджик и Таджичка. На самце ошейник проработал недолго, всего пару месяцев, а вот самочка исправно дважды в сутки отправляла ученым координаты своего местоположения почти год. На больший срок ошейник и не рассчитан — отработав год, он сам отстегивается. Однако свою роль «аксессуары» выполнили — специалисты заповедника получили детальную информацию о маршрутах движения Таджички, что, в свою очередь, заметно упростило установку фотоловушек.
Нелюдимый Таджик. Фото: Роман Афанасьев
— Многое зависит от того, насколько нам удалось изучить участок, — раскрывает секреты мастерства Роман Афанасьев. — Если мы знаем буквально каждую тропку, где проходит ирбис, нам легко предугадать траекторию его движения и грамотно разместить камеры. В этом случае мы можем ставить их и летом — нет необходимости ориентироваться по следам, задирам на деревьях, поскребам на земле. Если же информации об участке недостаточно, проще искать подходящие места зимой, когда можно увидеть и тропу, и маркировочные места. Помогает и опыт: зная повадки хищника, можно предугадать, куда он предпочтет пойти — в частности, ирбисы очень любят перемещаться под скалой, по карнизу, по горному хребту. Если же не удалось заметить следов пребывания зверя, приходится ставить фотоловушки наугад — в этом случае лучше всего выбрать перекресток нескольких троп либо естественные направляющие вроде тех же хребтов или скальных карнизов.
Мало грамотно расставить камеры, нужно еще и правильно распознать хищников, оставивших «селфи». Самый верный способ различать ирбисов — посмотреть характер расположения пятен на шкуре, ведь у каждого снежного барса их рисунок индивидуален. Есть и другие отличительные черты: чуть по-разному загнутый хвост (к тому же у кого-то из самцов он может быть надкушенным), характерная форма головы и ушей, разрез глаз… Своих снежных барсов работники заповедника уже буквально знают в лицо и способны с одного взгляда понять, кто из обитателей Саяно-Шушенского соизволил пройти мимо фотоловушки.
Два снежных барса самца с разными рисунками пятен на теле, Чужак слева и Опер справа. Фото с фотоловушек заповедника
Сейчас информацию для ученых собирают примерно 80 камер. Сколько точно — сказать сложно, поскольку животные не прочь поиграть необычным предметом.
— Особенно любят побаловаться с ними котята, — замечает Роман Афанасьев. — После их игрищ, бывает, находишь фотоловушку метрах в трехстах от того места, где она изначально была установлена. Самый опасный период для техники — когда молодые барсы начинают взрослеть, им исполняется год. Мы, конечно, стараемся камеры привязывать покрепче, чтобы их было не так просто оторвать, но не всегда это помогает.
Игры с камерой
Иногда ученым все же везет, и удается увидеть животных воочию. Выезжая в экспедиционные рейды, специалисты всегда стараются подгадать маршрут таким образом, чтобы встретиться с редким зверем. В этом году удача оказалась на их стороне.
— Мы поняли по информации с фотоловушек, что Таджичка с котятами идут по направлению к логу Мучительный, — вспоминает руководитель научного отдела. — И буквально в последний день командировки мы их застали за трапезой — самка добыла козерога. Заметив нас, ирбисы решили уйти, но делали это достаточно неспешно, часто останавливались и оглядывались. Особенно не хотела отрываться от еды маленькая самочка — она часто замирала на месте и издавала звук, очень близкий к мяуканью домашних котят. Видимо, не наелась… Расстояние до барсов было совсем небольшое, всего метров сто, так что удалось их хорошо рассмотреть и сфотографировать.
Ничего удивительного в том, что ирбисы оставили большую часть туши, нет. На их добыче регулярно кормятся другие хищники, чаще всего мелкие, такие как соболь и лисица, но бывает, что и медведь не брезгует остатками кошачьего пира. Кроме того, это серьезное подспорье для хищных птиц. Стоит убрать из экосистемы снежного барса, и от голода могут пострадать другие животные. Кроме того, ирбисы регулируют численность копытных, не давая им слишком сильно расплодиться, что чревато и для флоры заповедника, и для самих травоядных, которым будет не хватать корма, а слишком большая скученность может спровоцировать и вспышку эпидемии.
Второй раз ученые заметили ирбисов, когда проверяли осенью состояние фотоловушек. Молодой научный сотрудник углядел, как вдалеке на хребте мелькнул хвост хищника, и в бинокли удалось рассмотреть все семейство.
— Они выстроились вдоль хребта вчетвером, — рассказывает Роман Афанасьев. — Мы сидели в лодке, смотрели на них, а они — на нас. Минут десять мы так переглядывались. Я тогда подумал: а сколько раз мы проходили мимо, а они вот так стояли и наблюдали за нами?
Школа жизни для ирбисов
Примерно в тот же период, когда самец и самка успешно переехали в заповедник из Таджикистана, тамошние коллеги прислали в Саяно-Шушенский еще одну самку ирбиса, пострадавшую в капкане. Когда ее обследовали в «Роевом ручье», стало ясно, что придется ампутировать часть задней лапы, иначе хищница не выживет. Операция прошла успешно, но о том, чтобы выпускать кошку в дикую природу, не могло быть и речи.
— Когда она оказалась у нас на руках, мы осознали одну очевидную вещь, — замечает заместитель директора по научной работе Елена Шикалова. — Многие травмированные ирбисы, которым не оказали помощь, попросту погибают. Дело в том, что ситуация с местами обитания снежных барсов отличается в разных странах. В частности, в Монголии и Таджикистане относительно высокая численность этих краснокнижных животных, но есть серьезная проблема с антропогенным фактором. Человек вытесняет животных с их исконных мест обитания, хищникам не хватает кормовой базы, и они выходят к кошарам.
Ирбис Аксу, пострадавшая в капкане. Фото предоставлено сотрудниками парка "Роев ручей"
Так и зародился замысел проекта Центра разведения снежного барса. Ведь попавшие в капкан или получившие травму в естественной среде ирбисы по-прежнему способны к воспроизводству, так почему бы не получить от них котят, которых впоследствии можно будет выпустить в дикую природу?
Благодаря гранту РГО, на базе парка флоры и фауны «Роев ручей» уже почти закончилось строительство вольеров центра. Чтобы хищники не привыкали к человеку, сконструирована система шибер — особых задвижек, которые можно открывать и закрывать удаленно. Они позволят запускать на территорию будущую добычу. Наблюдать за подопечными будут через камеры, установленные в вольерах. Чтобы котята учились жизни, их планируют сызмальства тренировать, предлагая задачу соответственно возрасту: пока маленькие — поохотиться на кроликов, как станут постарше — на козерогов. А пока идет подготовка помещений центра и оснащение его оборудованием, хромоножка Аксу отправилась в Пермский зоопарк, где ей нашли жениха.
— Этот самец имеет хорошую репутацию, самки неоднократно приносили от него потомство, — поясняет выбор Елена Шикалова. — Как нам сообщают, они с Аксу хорошо поладили, живут в одном вольере и уже образовали пару, но пока беременность у самочки не регистрируют. Мы продлили срок ее передержки до осени. Надеемся, что к весне она порадует нас котятками.
Параллельно ученые ведут переговоры с коллегами из Монголии: пора искать будущих обитателей центра. Одна самка не сможет обеспечить разнообразие генетических линий, а близкородственное скрещивание чревато патологиями и ослаблением вида. Кроме того, животные со временем стареют, так что имеет смысл договориться о том, чтобы изъятых из природы травмированных или замеченных в конфликте с человеком особей пересылали в центр.
— Мы готовы принять и вылечить ирбисов с увечьями, которые не выживут в естественной среде, — рассказывает Елена Шикалова. — На работу центра это не повлияет, ведь приобретенные травмы не передаются потомству. Каждый ирбис драгоценен, слишком мало их осталось. Впоследствии таких животных можно либо оставлять в Центре как маточное поголовье, либо расселять в другие регионы, где им будет комфортно, благо опыт успешной транслокации у нас уже есть.
Хлопот предстоит немало, но и сделано уже порядочно. Всего за несколько лет удалось возродить почти исчезнувшую группировку ирбиса в заповеднике. Будем надеяться, что и проект реинтродукции снежных барсов принесет свои плоды.
Ольга Ладыгина