13 мая 2024 года исполняется 100 лет со дня образования Северной гидрографической экспедиции ВМФ, известной специалистам по скромной аббревиатуре СГЭ. Между тем за этими тремя буквами скрывается целая эпоха в исследовании Арктики, ее морей и побережья. Одно перечисление достижений СГЭ составило бы десяток страниц. Скажем главное: именно благодаря усилиям экспедиции Северный Ледовитый океан считается сегодня самым изученным океаном планеты, включая рельеф его дна и линию побережья архипелагов и островов. Другой пример: данные, которые специалисты СГЭ кропотливо собирали с 60-х годов ХХ века, легли в основу доказательств юридического признания права России на более чем 1,2 млн кв. км континентального шельфа. За эти 100 лет к деятельности СГЭ были причастны тысячи специалистов различных областей знания. А сама экспедиция наследует традиции изучения и освоения Арктики, начало которым было положено Великой Северной экспедицией 1733–1743 годов. О некоторых важных моментах истории СГЭ рассказал ветеран Северной гидрографической экспедиции, руководитель комплексной экспедиции Северного флота и РГО «Помни войну», капитан 1-го ранга Алексей КОРНИС.
— Северная гидрографическая экспедиция была организована в мае 1924 года с приданием ей довольно серьезных материальных ресурсов. Казалось бы, у страны, только что вышедшей из пламени Гражданской войны, были более очевидные статьи расходов. Почему все же было принято такое решение?
— Связанные с Севером проекты всегда были слишком затратными, достаточно вспомнить Великую Северную экспедицию, которая была организована по заветам Петра I. По некоторым оценкам, чтобы понять, как выглядит фасад Российской империи, ушло до четверти государственного бюджета, который эту нагрузку не выдержал. Из царствования Анны Иоанновны империя вышла, едва сводя концы с концами. Остановило ли это русскую экспансию? Нет. Задержало? Да. Но не поколебало веру, что путь избран верный.
Опустим перипетии исследований с XVII до начала XX века. Скажем так: совсем не случайно, что исследования северных территорий не были остановлены даже во время Гражданской войны. Весьма любопытным выглядит тот факт, что Лениным для проведения работ по изучению морей Северного Ледовитого океана еще в 1918 году был выделен 1 млн руб., который должен был использовать триумфатор-первооткрыватель Северной Земли Борис Вилькицкий. Получив четыре пятых этой суммы, он убыл в Архангельск, чтобы сформировать очередную гидрографическую экспедицию. Но в Архангельске менее чем через месяц после его прибытия случился белогвардейский переворот. Вилькицкий примкнул к новой власти.
— Допустил "политическую ошибку"...
— Казалось бы, после победы большевиков на Севере к Борису Андреевичу должны были возникнуть естественные вопросы. Но нет. Леонид Красин просит его лично возглавить продолжение исследований в Арктике. Почему? Потому что ценность знаний о регионе была и остается много выше политических разногласий.
К началу 20-х годов ХХ века необходимость систематического изучения Севера назрела. Пора было переходить от отдельных описей к планомерному освоению гипотетически богатых морей и земель за полярным кругом. Именно для этого и была сформирована Северная гидрографическая экспедиция. Советское руководство уже четко сформировало один из жизненных приоритетов страны. И этим приоритетом стал Север.
Борис Вилькицкий. Фото: wikimedia.org
— Как виделись цели исследований СГЭ ее организаторам?
— К сожалению, мне неизвестны программные документы СГЭ того времени, но, судя по результатам работ, логика исследований состояла в постепенном наращивании объема знаний о морях Северного Ледовитого океана— от Белого моря через Баренцево, а далее через Карское море на восток, считавшийся на тот момент еще труднопреодолимым. При этом в первую очередь надо было обследовать именно Баренцево и Белое моря. Знаний, полученных из отчетов Розмыслова, Литке, Рейнеке, Пахтусова и Андрея Вилькицкого уже было недостаточно. Все это мешало развитию огромного по своему потенциалу региона.
— Каковы основные этапы деятельности экспедиции?
— Пожалуй, можно выделить несколько этапов: время первых пятилеток — предвоенные годы, Великая Отечественная война, картографирование Новой Земли, изучение западной части Северного Ледовитого океана и открытие для мира огромного Центрального Арктического бассейна. Ну и период с распада Советского Союза по настоящий момент — не самый продуктивный этап, но, как мне верится, это время перед «большим прыжком». И вот почему. В начале XXI века в ходе реформ Вооруженных сил СГЭ сократили (кстати, ни на одном другом флоте аналогичная экспедиция не была затронута), однако быстро поняли ошибочность принятого решения. К ее восстановлению имеет непосредственное отношение Президент Русского географического общества Сергей Шойгу, а важным триггером для этого послужила экспедиция на гидрографическом судне «Горизонт» в 2013 году.
Первый руководитель СГЭ Николай Матусевич. Фото: wikimedia.org
— СГЭ — это еще и большие для отечественной науки ХХ века имена.
— Безусловно. Создание экспедиции связано с такими людьми, как ее первый руководитель Николай Матусевич (будущий Вице-президент РГО), Николай Евгенов (участник открытия Северной Земли), Николай Розе (известный исследователь Арктики), Всеволод Березкин (известный океанолог), Иван Жонголович (выдающийся астроном). В составе СГЭ были и участники спасательной операции «Северного полюса — 1» Папанина, и адмиралы, и министры. В каком-то смысле СГЭ породило целое сословие единомышленников, это сотни известных и не очень людей, которых сплотила одна большая идея.
— Исследование Арктики не обходится без достижений и даже подвигов. В чем специфика именно гидрографической экспедиции?
— Для гидрографа более ценна кропотливая, системная работа, которая позволяет создавать произведения, в которых сосредотачиваются знания о Мировом океане: карты, лоции, атласы. Но бывает, что находятся и жемчужины: это или макрообъекты по типу хребта Гаккеля в Центральном Арктическом бассейне, или совсем небольшие острова, образовавшиеся после схода ледников Новой Земли.
В такой работе куда более важны такие вопросы, как «Сколько раз ты летал на лед в Арктику?» или «Сколько сапог ты истоптал, чтобы составить карту побережья Мурмана?». Количество безаварийных походов в неизвестность не менее весомо, чем яркая вспышка индивидуального подвига, поскольку «гидрографы всегда идут первыми». Этот труд, как правило, внешне незаметен, да и подвиг этот какой-то, скажем так, тихий. Среди моих коллег не особо принято выпячивать свою работу.
Но среди гидрографов СГЭ есть и лауреаты Государственной премии, и обладатели орденов Ленина, Красной Звезды, Красного Знамени. Леонид Сенчура, один из начальников экспедиций, за проведение высокоширотных воздушных экспедиций в 1967 году был награжден очень значимой наградой РГО (в ту пору Всесоюзного географического общества) — медалью Литке — и стал впоследствии почетным членом РГО. Сама же экспедиция награждена дипломом Русского географического общества и внесена в Книгу почета Северного флота. Согласитесь, такие награды не даются просто так.
В ледяном тумане. Баренцево море. Фото: Кирилл Уютнов, участник конкурса РГО "Самая красивая страна"
— В чем, на ваш взгляд, состоит основной вклад СГЭ в исследование Арктики для России и для мира в целом?
— Отечественная коллекция карт по Северу (без морей Северного морского пути) и множество атласов — это вещественный результат многолетней работы коллектива гидрографов СГЭ, который, что называется, можно потрогать руками, но вряд ли под силу унести одному человеку. А по сути, результат работы СГЭ — это корпус уникальных и достоверных знаний. Норвежское, Гренландское, Баренцево и Белое моря изучены почти от края до края. По разным оценкам, Центральный Арктический бассейн, благодаря усилиям экспедиции, исследован на 85–90%.
Недавно в Подкомиссии ООН по границам континентального шельфа был положительно рассмотрен вопрос об юридическом присоединении к шельфу России более 1,2 млн кв. км океанского дна. В основу заявки легли как исследования последних лет, так и в значительной степени данные, полученные в ходе экспедиций СГЭ в 1960–1990-е годы. Современные гидрографы отметили очень высокую схожесть с работами тех лет. Коллеги удивлялись: «Как? Как они это сделали?»
Безусловно, работа гидрографов СГЭ — это огромный вклад не только для России, но и для всего человечества. Наверное, так неправильно говорить, но, честно говоря, иногда становится жаль, что результаты этих работ были рассекречены.
— Почему?
— Думаю, что ни одна другая страна до сих пор не имела бы такого уровня знаний об этом регионе, поскольку даже чисто экономически потянуть проект, например, высокоширотных воздушных экспедиций смогли бы, пожалуй, только США. Но и они в это не ввязались. Лишь в последние пару десятилетий в своей экономической зоне большую работу по изучению рельефа дна провела Норвегия. Остальные страны до сих пор используют наши знания. Конечно, в исследованиях СГЭ была и оборонная составляющая, и именно поэтому о ее работах так мало известно, хотя на многих северных картах, в их легендах, часто упоминается, что они составлены по результатам исследований СГЭ.
Климатические изменения постоянно меняют облик Арктики, добавляя работы гидрографам. Фото: Леонид Круглов и Владимир Филиппов
— Мы говорим о прямой преемственности СГЭ великим исследователям прошлого. Как, на ваш взгляд, менялся исследовательский интерес гидрографов в Арктике? И каким он будет в будущем?
— Каждое время предъявляет новые требования к знаниям. В начале XVIII века было интересно, есть ли сквозной путь между портами Европы и Китая. В середине XX века важен был отчет вопрос «Какая глубина на Северном полюсе?» (кстати, ее измерили специалисты СГЭ). А сегодня стоит вопрос о знаниях не только макро-, но и микроформ рельефа дна. Притом что вопросы, казалось бы, разные, логика одна. То, что начала Великая Северная экспедиция, Северная гидрографическая экспедиция успешно продолжила и затем передала эстафету Арктической океанографической экспедиции — своей нынешней преемнице. Работы на Севере хватит еще не на одно поколение гидрографов.
Читайте также: Малышу скоро год: что известно о новом острове в Арктике, открытом экспедицией РГО
Между тем история СГЭ еще должным образом не написана. Как ни странно, ее героическое прошлое все еще скрывается за обитыми железом сейфами с секретными отчетами, что-то есть еще в архивах. Думаю, не одна диссертация увидит свет по данной теме. Надеюсь, что и Русское географическое общество, одной из целей которого является заполнение исторических лакун, не останется в стороне.
Игорь Сотников