Так уж сложились обстоятельства, что имя Юрия Лисянского оказалось в тени имени Ивана Крузенштерна, хотя они в одинаковой мере разделяют славу первого русского кругосветного плавания. Увы, в истории нередки такие вот «несправедливости» — характерно, что дата рождения Юрия Федоровича «гуляет» от источника к источнику. И тем более следует воздать должное памяти Юрия Федоровича, выдающегося мореплавателя, исследователя, писателя и офицера.
«Большой российский энциклопедический словарь» называет датой рождения Юрия Лисянского 13 августа 1773 года, а по другим данным, он появился на свет несколькими месяцами раньше, 12 апреля, в городе Нежин Черниговской губернии. Отец, протоиерей местного храма, сумел пристроить сыновей — младшего Юрия и старшего Анания — в столичный Морской кадетский корпус. Здесь наш герой получил основы военно-морского образования и, благодаря своему усердию, а также любознательности и энергичности, быстро выделился среди других кадетов.
В 1788 году началась русско-шведская война, офицеров не хватало, и в Морском корпусе решили сделать досрочный выпуск. Гардемарин Юрий Лисянский был назначен на 38-пушечный фрегат «Подражислав». Уже в 15 лет юноша участвует в настоящем морском бою у острова Гогланд. В следующие два года уже мичманом принимает участие в сражениях между русской и шведской эскадрами — у острова Эланд, в акватории неподалеку от Ревеля и в Выборгском заливе.
Иван Айвазовский. Морское сражение при Выборге (1846). Источник: wikipedia.org
Интересно, что командовал «Подражиславом» капитан 2-го ранга Карл Гревенс. Если бы не новая война, он должен был стать участником кругосветной морской экспедиции под началом Григория Муловского. Планы такие были, причем еще при Екатерине II. Несомненно, этот факт оказал влияние на Лисянского. Еще более символичным является то, что другой молодой мичман по фамилии Крузенштерн служил в то же время на корабле под командованием самого Муловского.
Вскоре Лисянский и Крузенштерн оказались в числе 16 лучших молодых офицеров русского флота, которых командование направило в Англию, как бы мы сейчас сказали, на стажировку.
За семь лет Лисянский успел поучаствовать в морских стычках англичан с французами у канадского побережья, побывать на острове Св. Елены и Цейлоне, достичь Индии, немного попутешествовать по северу Соединенных Штатов и даже пообщаться там с президентом Джорджем Вашингтоном. Мечтал Лисянский попасть в Австралию, но к тому времени отношения России и Англии испортились и офицеру пришлось вернуться на родину.
Лисянский обобщил свой английский опыт работой над переводом фундаментального труда по военно-морской тактике Джона Клерка, которая в русской редакции называется «Движение флотов». Кстати, эта книга 1803 года издания есть в электронной библиотеке Русского географического общества.
Примерно в это же время Лисянский получает свою первую большую награду — орден Святого Георгия IV степени, чем отмечено его участие в 18 морских кампаниях. Напомним, к тому времени Юрию Федоровичу нет еще и тридцати.
Вскоре ему был присвоен чин капитана-лейтенанта и передан для командования фрегат «Автропл». А Крузенштерн в это же время активно продвигает в коридорах власти свой план кругосветного морского плавания. И не забывает своего старинного товарища, с которым когда-то, еще мальчишкой, мечтал о дальних странствиях, рекомендуя Лисянского как «опытного и усердного мореплавателя, грамотного во всех отношениях».
К тому времени, когда решение о первой русской кругосветной экспедиции было принято, ни у кого не возникло сомнений, кто должен командовать кораблями: только лучшие молодые капитаны — Крузенштерн и Лисянский.
Иван Крузенштерн. Фото: Научный архив РГО
Но нужных кораблей ни у флота, ни тем более у Российско-американской компании, которая была «соучредителем» экспедиции, не имелось. Их нужно было либо строить заново, либо закупать за границей. Для экономии времени решено было сделать это в Англии, и дело поручили Лисянскому.
С задачей он справился, корабли, однако, требовали ремонта, что в дальнейшем послужило поводом для подозрений: а не положил он себе в карман некий «процент» от сделки? Думается, такие слухи распространяли уж очень злые языки. Нужно просто представлять себе вектор и степень устремлений молодых морских офицеров, грезящих о дальних походах, славе Российской империи и вынашивающих честолюбивые планы, видевших себя наследниками Кука и Лаперуза, но никак не мелкими лавочниками. Да и потом, неужели Лисянский был настолько глуп и безрассуден, что ради денег, которыми нужно еще и суметь воспользоваться, был бы готов поставить под вопрос успех главного дела своей жизни и саму жизнь тоже?
Шлюп «Нева» в гавани Святого Павла на острове Кадьяк. Рисунок Юрия Лисянского. Источник: wikipedia.org
Не лучшее состояние купленных кораблей объяснялось экономией. Не забудем, что правительство взяло на себя финансирование лишь одного из двух судов, расходы на второе, как и основную часть затрат экспедиции, покрывало коммерческое в своей основе предприятие — Российско-американская компания. И главное: несмотря на необходимость ремонта отдельных частей, оба судна были относительно новыми, а значит, имели запас прочности: «Надежду» спустили на воду три года назад, а «Неву» — и вовсе чуть более года. А ведь Лисянский закупил еще массу необходимого для навигации и исследований оборудования и инструментов, позаботился о снаряжении и одежде всей команды для разных погодных условий. Зная, как может быть губительна цинга, сделал запас специальных профилактических препаратов.
Еще одно расхожее мнение о Лисянском рисовало его чуть ли не деспотом, в первую очередь в отношении к экипажу своего судна. Но и этот упрек не вполне убедителен. В морских реалиях крепкая дисциплина и четкая организация жизнедеятельности на корабле обеспечивает подчас физическое выживание и уж точно здоровье команды. «Нева», к слову, потеряла лишь двоих: один матрос упал с мачты, второй умер не то от отравления, не то от желудочной болезни. В ту пору это можно было считать минимальными потерями. В остальном обошлось без тяжелых недугов и травматизма. Лисянский строго следил, чтобы на корабле соблюдались нормы гигиены, люди хорошо питались и имели полноценный отдых.
Итак, английские шлюпы, получившие русские имена «Надежда» и «Нева», 7 августа 1803 года вышли из Кронштадта. Впереди было три года похода — целая эпопея, включавшая в себя борьбу со стихией, лишения и опасности. А главное — смельчаков ждала неизвестность и призрачная, похожая на мечту, цель в конце. Никто в ту пору не мог гарантировать, что экспедиция станет успешной, а ее участники вернутся на родину.
О первой русской кругосветке написано много — например, в спецпроекте РГО «Капитан-лейтенант и его команда». Мы лишь остановимся на тех деталях, невнимание к которым задвинуло на второй план вклад Лисянского в общее с Крузенштерном дело либо как-то объясняет этот факт.
Хотя оба шлюпа «Надежда» и «Нева» участвовали в одном походе, они были не всегда вместе. За три года экспедиции корабли только 375 дней следовали рядом, а 720 дней — порознь. И у каждой команды был свой план работы, расписанный еще в Санкт-Петербурге.
Карта острова Пасхи. Рисунок Ю. Лисянского
Основная часть исследователей была собрана на «Надежде». Однако Лисянский по своей инициативе проводил наблюдения за океанскими течениями, уточнял координаты географических объектов и гаваней, подробно фиксировал трассу, отмечая опасные для судоходства места, измерял морские глубины. Описывая береговые линии, он вносил уточнения в карты — в частности, Гаспарского и Зондского проливов у берегов Индонезии и острова Кадьяк.
Где бы Юрий Федорович ни сходил на сушу — от Тенерифе до и побережья Аляски, — он старался как можно больше узнать о жизни, быте, нравах и даже языке местного населения. В ходе путешествия он собрал коллекцию природных и рукотворных «редкостей», которую передал позже в Кунсткамеру и Музеум графа Николая Румянцева. А еще он сам делал акварельные зарисовки некоторых посещенных экспедицией мест.
Лисянский первым дал описания Гавайских, или, как тогда их называли, Сандвичевых островов, открытых почти тремя десятилетиями ранее. А до этого на маршруте довольно подробно описал остров Пасхи, исправив координаты Кука, и дал оценку численности местного населения.
Не забудем и о собственных географических открытиях. Lisianski Island — так до сих пор называется маленький (1,5 кв. км) остров на северо-западе Гавайского архипелага.
Остров Лисянского с высоты птичьего полета. Фото: wikipedia.org
После Гавайев произошло запланированное расставание «Невы» и «Надежды». Крузенштерн направился к берегам Японии, куда должен был доставить посольство во главе с Николаем Резановым. А Лисянский взял курс на Русскую Америку. И вот здесь «Нева» попала в эпицентр маленькой войны.
10 июля 1804 года корабль достиг острова Кадьяк, где спустя три дня получил просьбу главного правителя русских поселений в Америке Александра Баранова о помощи в освобождении русской крепости на острове Ситка, захваченной ранее взбунтовавшимися индейцами. По одной из версий, их подзуживали иностранные конкуренты Российско-американской компании. Так или иначе, а дело принимало скверный оборот. Сил у русских для штурма не хватало, и лишь в октябре с помощью корабельной артиллерии «Невы» и высадки десанта удалось произвести нужное впечатление на захватчиков. Русское влияние на всем архипелаге Александра было восстановлено. А кроме того, «Нева» выполнила основную коммерческую задачу — привезла из Санкт-Петербурга товаров на 310 тыс. руб. и взяла груз из меха и моржовой кости на 440 тыс. для продажи в Китае, куда шлюп отправился лишь 1 сентября 1805 года.
Предметы быта и личные вещи жителей Сандвичевых островов. Рисунок из книги "Атлас к путешествию Ю. Лисянского"
«Надежда» и «Нева» вновь встретились в Кантоне, нынешнем Гуанчжоу. А после того, как покинули Китай, до 15 апреля 1806 года держались вместе. Потом в море случилась непогода, суда вновь разминулись. Несмотря на указание Крузенштерна иметь точкой встречи остров Св. Елены, Лисянский решил следовать без остановок.
Возможно, то было проявлением тщеславия, ведь первый, кто вернется, мог рассчитывать на особые почести или хотя бы на именной рекорд беспрерывного плавания. Но историкам известно и о размолвке, произошедшей между двумя капитанами в Китае. Сам Лисянский объяснял свой поступок так:
«Я решился оставить прежнее свое намерение идти к острову Св. Елены, а направил свой путь прямо в Англию, быв уверен, что столь отважное предприятие доставит нам большую честь; ибо еще ни один мореплаватель, подобный нам, не отваживался на столь дальний путь, не заходя куда-либо для отдохновения… Я единственно сожалел об одном, что такое наше путешествие должно разлучить нас с кораблем "Надежда" до самого прибытия нашего в Россию; но что делать? Имея случай доказать свету, что мы заслуживали в полной мере ту доверенность, каковую отечество нам оказало, нельзя было не пожертвовать сим удовольствием».
Так или иначе, этот рекорд Лисянский положил себе в копилку. Больше трех с половиной месяцев (а по другим данным, так и вовсе около 140 дней) длился этот переход из Кантона в Портсмут — такое не удавалось еще никому в мире.
В Кронштадте «Нева» бросила якорь 6 августа. Спустя два дня на борт взошел сам император Александр I.
Победителей, как известно, не судят. Лисянский избежал наказания за свою дерзость, но впоследствии она ему все же аукнулась. Руководителя экспедиции Крузенштерна также встречали на высшем уровне. Его отчет издали в России, труд был восторженно встречен и впоследствии переведен на европейские языки. О русской кругосветке мир и потомки узнали именно со слов Крузенштерна.
Лисянский тем временем получил под командование сначала 74-пушечный парусный линкор «Зачатие Святой Анны», затем был назначен начальствующим над яхтами его императорского величества. Вроде бы почетная должность, но уж слишком декоративная для 34-летнего капитана, героя первой русской кругосветки.
В самом начале 1809 года Лисянского отправляют в отставку с формальным повышением в звании до капитана 1-го ранга.
Чуть ранее Юрию Федоровичу в очередной раз «завернули» казенное финансирование книги с его описанием кругосветной экспедиции. Объяснение было довольно язвительным: недостаточно изящный язык. Тогда он издал «Путешествие вокруг света на корабле "Нева" в 1803–1806 годах» за свой счет, истратив на это огромные деньги. Но читатели в России отнеслись к новой книге прохладно. Лисянский сам перевел и издал ее уже в Англии, где интерес был несколько больше, ведь автор давал много полезной для мореплавателей информации.
И все же того успеха, который выпал на долю бывшего друга и соратника Крузенштерна, Лисянский, как ни старался, не имел уже никогда...
Николай Сумароков
