Вильгельм Готлиб Тилезиус фон Тиленау отправился в плавание как естествоиспытатель, но все иллюстрации в «Атласе к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна» сделаны именно им. Не расставаясь с альбомом в течение всей экспедиции, он старался запечатлеть все новое, что увидел, — изображал очертания берегов, делал портреты туземцев, зарисовки раковин и предметов быта аборигенов.
Изначально никто не предполагал, что Тилезиус станет зарисовывать подробности путешествия. Он получил степень доктора философии и доктора медицины в Лейпцигском университете, успел опубликовать ряд работ по медицине и совершил путешествие в Португалию, по результатам которого составил описание этой страны, сопроводив его иллюстрациями. Склонность к живописи ученый проявлял с юности и параллельно с обучением в университете занимался рисунком в школе директора лейпцигской Академии художеств Адама Эзера.
Контракт на участие в первой российской кругосветке Тилезиус фон Тиленау заключил в 1802 году с подачи члена Государственного совета графа Николая Румянцева, принимавшего горячее участие в организации путешествия. Через русского посланника в Дрездене Василия Ханыкова Румянцев связался с ученым и предложил ему провести естественнонаучные исследования по программе, составленной Академией наук. Там подготовили подробные инструкции касаемо исследований «по части зоологии, ботаники и минералогии», заметную часть которых взял на себя Тилезиус. Помимо этого, ему предписывалось уделять особое внимание этнографии, изучать «одежду, воинское оружие, украшения, домашние уборы, рабочие и музыкальные инструменты», а также «торжественные народные обряды».
Конечно, без художника в серьезно подготовленные экспедиции в те времена не отправлялись — живописцы заменяли современные фотоаппараты. В первое русское кругосветное плавание отправился Степан Курляндцев, получивший малую и большую серебряные медали Академии художеств. Выполнить свою задачу он, однако, не смог.
Во время плавания Курляндцев едва не ввязался в дуэль с попавшим на корабль «зайцем» Федором Толстым, получившим впоследствии прозвище Американец. Когда Крузенштерн призвал смутьянов к порядку, художник наговорил капитану гадостей — в частности, что «на "Надежде" все не уверены в своей жизни, она и выглядит как кабак, и действительно им является». Неудивительно, что приходить в кают-компанию после таких заявлений ему запретили, так что принимать пищу Курляндцеву приходилось в одиночестве — «в своем жилище, в форлюке» (так называли отделение трюма под передним люком у грот-мачты). Плюс ко всему у художника начались проблемы со здоровьем, нервные срывы, и в итоге он был попросту списан с корабля в Петропавловске, так же как и Федор Толстой.
Читайте также: Русские робинзоны, перехитрившие смерть
Без художника, однако, экспедиция не осталась. Эту задачу взял на себя Готлиб Тилезиус, который никуда не выходил без альбома, поскольку, по его собственным словам, «о многих вещах нельзя получить столь ясного представления, как из рисунков». На Камчатке корабли экспедиции задержались примерно на два месяца, в течение которых естествоиспытатель неоднократно ходил на экскурсии, собирая гербарии, коллекции животных и общаясь с местными жителями. В частности, именно он первым описал знаменитого камчатского краба, который позже стал известен как изысканный деликатес.
Большое впечатление на ученого произвела «медвежья пляска» камчадалов, «на которую созваны были все женщины сего местечка, и тут я написал вышеприложенныя ноты». С нотами у Тилезиуса проблем не возникло — этот чрезвычайно одаренный человек блестяще разбирался и в музыке, а в путешествии при нем были скрипка и альт, на которых он время от времени играл.
«По моему мнению, все пляски происходят от любви и выражаются более или менее телодвижениями, показывающими желание удовлетворить оной. Образ, каковым сия цель и намерение обнаруживаются, весьма многоразличен, и все сие точно соразмерно степени образования народа, силе страстей онаго, и тому, как привычки и различныя другия побуждения переменяют понятие и вкус народов. Например, камчадал безпрестанно видит сообщающихся медведей, птиц, и оттого изъявление плотских его побуждений принимает на себя нечто медвежье, и он в пляске своей подражает движениям сего зверя. Камчадал ревет по-медвежьи прерывающимся и как бы ворчащим голосом, только в такту; а его медведица таковым же образом в такту ему отвечает».
Вильгельм Готлиб Тилезиус фон Тиленау «Бахия, или Камчадальская медвежья пляска»
Как ни странно, благодаря тому что зарисовки в ходе путешествия делал естествоиспытатель, экспедиция только выиграла. В те времена художники зачастую находились под большим влиянием модных веяний. В итоге, например, аборигены южных морей обретали греческий профиль, облик античных статуй и пышные одежды. Да и пасторальные пейзажи, в которые творцы, сопровождавшие английские и французские экспедиции, помещали своих «моделей», нередко оказывались весьма далекими от оригинала. И все потому, что в свете бытовало вполне определенное идиллическое представление о благородных дикарях, романтично проживающих на райских островах. Будучи в первую очередь ученым, Тилезиус подобных вольностей себе не позволял — все его рисунки педантично точны.
При этом нельзя сказать, что непосредственные впечатления исследователя резко противоречили стереотипам. Попав на Маркизские острова, он так описывал местных жителей: «Они во всем походили на детей, на попечение природы оставленных, которые живут по своей воле». Но при этом острым взглядом художника сразу отмечал их самобытность, которую и фиксировал тут же на бумаге, сопровождая рисунки емкими описаниями: «Первый взгляд на темно-желтых, нагих, на всем теле исписанных людей сделал на нас престранное, необыкновенное впечатление».
Делая портреты местных жителей, ученый с фотографической точностью отображал и их татуировки, которые настолько впечатлили путешественников, что некоторые из матросов и даже ряд офицеров решились нанести «сии занимательные узоры» на собственные тела. Тилезиус и другие исследователи экспедиции старались разобраться, как эти орнаменты указывают на определенное социальное положение человека и как связаны с обрядом инициации по достижении молодыми туземцами совершеннолетия. Помимо портретов аборигенов Тилезиус фон Тиленау зарисовывал виды их жилищ, предметы быта, святилище и место упокоения усопших, так называемый морай.
Кроме того, он записал ноты «Песни людоеда» вместе с подробным описанием самого действа. Естествоиспытателя особенно поразило, что «несмотря на сие однообразное ведение голоса, слышны все начала четверть тонов, и столько же должно удивляться тонкому слуху диких народов, сколько доселе удивлялись их острому зрению, хотя до сих пор путешественники сего и не замечали».
Собирая геологические и зоологические коллекции, а также гербарии, Тилезиус попутно заносил все образцы в свой альбом для рисований. В записях графа Николая Резанова, который шел на «Надежде» к Японии с дипломатической миссией, есть по этому поводу несколько восторженная история о том, как на борт привезли «для стола рыбу, между которой одна, называемая кнурган, по латыни Trigla Carnadus (род летучей рыбы) заслуживает особливое замечание. Прекрасный фиолетовый колер с зеленою оттенкою и разноцветными круглыми пятнами украшал сие животное… Г-н Тилезиус при сем случае показал нам в рисовании талант свой и изобразил рыбу сию красками так живо, что самый подлинник потерею в скором времени ярких цветов своих рисунку уступить был должен».
Иван Крузенштерн тоже весьма ценил работы Тилезиуса и озаботился тем, чтобы доставить их в Россию в целости и сохранности. Парадоксальным образом именно это едва их не погубило.
«Чтобы обезопасить плоды трудов наших, решился я отправить в Санкт-Петербург со штафетом все сочиненные нами карты при кратком донесении о наших открытиях. Тилезиус приготовил знатное собрание рисунков, относящихся к естественной истории, чтобы послать при сем случае в Академию. Сии драгоценные для нас вещи едва не подпали однако той участи, от коей предохранить оныя я старался. Я послал их на судне Г. Штейнгеля, который вышел из Авачинской губы 20 сентября, но не мог достигнуть назначенного ему места и принужден был возвратиться в Камчатку. По несчастному случаю судно его село на мель недалеко от Большерецка; однако спаслось».
Иван Крузенштерн «Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях "Надежда" и "Нева""
Примерно через полгода после того события карты и альбомы с зарисовками все же добрались до Санкт-Петербурга — их отправили посуху. По возвращении капитан выпустил подробное описание своего плавания, к которому приложил атлас. Помимо карт в нем были «виды берегов и изображения предметов, касающихся до натуральной истории», а также исторические виды и этнографические зарисовки — все работы Тилезиуса, «хотя г-н Тилезиус и не был в должности живописца». А ведь если бы не его увлеченность, мы бы вряд ли смогли узнать, какими предстали далекие земли перед русскими первооткрывателями, совершившими первое в истории страны кругосветное плавание.
Ольга Ладыгина