Защитник Великого Новгорода: как строился, рушился и перестраивался самый старый из кремлей

Первые новгородцы упоминаются в Никоновской летописи еще в 859 году — тогда они восстали вместе с кривичами и мерей на варягов, которых благополучно погнали за море. Такая грозная сила не могла обойтись без серьезного фортификационного сооружения, и хотя первая версия кремля до нас не дошла, он все равно считается древнейшим из сохранившихся поныне.

Первое упоминание собственно кремля появляется в официальной документации в 1044 году, в связи с князем Владимиром: «На весну же Володимир заложи Новъгород и сдела его». На самом деле, оборонительная постройка существовала здесь и раньше. В 2017 году ученые институтов археологии и географии РАН сообщили, что массивные дубовые бревна, обнаруженные исследователями у Пречистенской арки, датируются примерно серединой Х века. Спилы бревен отправили на радиоуглеродный анализ в несколько российских и зарубежных лабораторий, специалисты из Санкт-Петербурга датировали дерево 918 годом, плюс-минус 41 год, их коллеги из американского штата Джорджия — 951 годом плюс-минус 27 лет. А вот дубовые бревна, скрытые под Владимирской башней, уже относятся к середине XI века. Именно тогда, согласно летописи, давший имя башне князь приступил к строительным работам.

Кроме тех бревен от первоначальных версий крепости ничего не осталось. Судя по дошедшим до нас сведениям, деревянный Детинец не раз разрушали наводнения и пожары. Закономерно, что жители города в итоге решили заменить дерево на камень.

Дело в том, что в этот период стремительно развивалось огнестрельное оружие, и старые укрепления, не рассчитанные на артиллерийскую атаку, уже не могли устоять под натиском осаждающих. Кому именно великий князь поручил отвечать за строительство, доподлинно неизвестно, но можно с уверенностью сказать, что этот человек был итальянцем — больно характерны зубцы стен в форме «ласточкина хвоста», да и выбор кирпича тоже типичен именно для итальянских архитекторов.

Некоторые специалисты полагают, что проект разработал Аристотель Фиорованти, лично командовавший артиллерией во время осады Новгорода войсками Ивана III в 1477–1478 годах — кому, как не ему было знать о слабых местах кремля. Перестроенный Детинец уже полностью соответствовал всем актуальным на тот момент требованиям фортификационной науки. Со стенами четырехметровой толщины, выступающими за периметр башнями и особыми камерами для хранения боеприпасов он стал вполне надежным укреплением.

Конечно, нельзя сказать, что могучая твердыня стояла с тех пор незыблемо. В 1660-х годах взялись надстраивать Пречистенскую башню, которую сделали выше, добавив ей три деревянных шатра, возвышавшихся на 19 м, и часы — вторые в городе. Деревянные шатры продержались недолго и в 1686 году сгорели. Тогда их заменили на мощный каменный шатер с караульной вышкой, по углам от него возвели четыре маленьких, на шпиле же посадили двуглавого золоченого орла. Потом подумали и решили заодно растесать воротный проезд через башню, что и привело к ее краху: в 1745 году башня рухнула под собственным весом, похоронив под завалами всю семью жившего в ней часовщика. Восстанавливать ее не стали, сделав на этом месте арку.

Старой крепости досталось не только от времени, доводилось ей страдать и от рук вандалов. В частности, в бойницах на обмазке Федоровской башни какие-то хулиганы нацарапали надписи готическим шрифтом. Специалисты полагают, что это набезобразничали шведы, захватившие Новгород в 1611 году.

К высшим силам в Новгороде относились со всем уважением. Надвратные башни, как правило, называли по имени близлежащих храмов. Так, Федоровская башня напоминала о надвратной Федоровской церкви, возведенной, по всей видимости, в память о почившем княжиче Федоре, брате Александра Невского. Владимирская тоже взяла свое название от надвратной церкви, правда, некоторое время она была Никольской — на ее фасаде есть фреска, изображающая святого Николая. Спасская башня сохранила свое название на протяжении всей долгой жизни кремля, а вот церкви сменились трижды: первая Спасская церковь была традиционно надвратной, в XVIII веке она разрушилась, и новую возвели уже с внешней стороны кремля. Поначалу это была деревянная часовня, потом ее сменила каменная во имя Всемилостивого Спаса.

На месте Воскресенской арки когда-то тоже стояла башня, которую венчала надвратная церковь Воскресения Христова, повтроенная в 1296 году. Ставили ее не просто так, а в виде ходатайства к высшим силам — хотели, чтобы «Бог пособил немец новгородцам побить и город Корелу разграбить».

Местные жители вообще во многом воспринимали Всевышнего как своего единственного правителя, власть кого-либо другого вольнолюбивые новгородцы признавать решительно не хотели. В 1326 году гарантами договора о пограничной линии, подписанного с норвежцами, выступали «Бог и король Норвегии», первый — со стороны Новгорода.

Особым пиететом в городе пользовалась Святая Софии. Ее храм — единственный, дошедший до наших дней со времен князя Владимира. Именно он был центром местной жизни, здесь даже возникло присловье «где София, там и Новгород». По легенде, когда греческие мастера, расписывавшие купол собора, работали над образом Христа Вседержителя, его благословляющая рука оказалась сжатой в кулак. Руку переписали. Она вновь «сжалась». Ее переписали снова. Рука вернулась к исходному состоянию. После трех безуспешных попыток уставший от недогадливости мастеров Спаситель напрямую сказал им, чтобы кулак больше не трогали, поскольку «когда рука моя раскроется, тогда и граду сему конец». Говорят, кисть и впрямь разжималась перед тем, как Новгороду грозила беда.

Что же до князей — к ним вплоть до присоединения города к Московскому княжеству в 1478 году относились как к экспертам по военному делу, которых можно пригласить по необходимости. Грозят Новгороду шведы — пора звать князя Александра, который их победит и заслужит себе этим прозвище Невского. А через несколько месяцев можно его и до ворот проводить, на выход, так сказать, указав: «А тебе, князь, путь чист». Стало ясно, что погорячились, и теперь вместо шведов город хотят захватить тевтонцы, значит, пора возвращать князя, чтобы одолел их на Чудском озере, выиграв Ледовое побоище. Словом, дело князей было не править, а решать сложные военные проблемы.

Другой любопытный былинный герой — Ставр Годинович, он тоже отличается изрядным богатством, которое нажил, занимаясь ростовщичеством. При этом никакого осуждения подобная профессия не вызывает, напротив, звучит как вполне уважаемая. В былинах Ставра зачастую называют не новгородцем, а черниговцем, но тут в дело вступают документы. Дело в том, что в Новгородской первой летописи написано, что в результате беспорядков в Новгороде, Владимир Мономах потребовал, чтобы в Киев для объяснений прибыли все местные бояре, и тех, кого признал виновным, заточил. Среди них упоминается и Ставр.

Занятно, что этот персонаж тоже на редкость искусно играл на гуслях. По сюжету былины, когда его мудрая жена прибывает в Киев выручать попавшего в беду супруга, чтобы добыть его из погребов, куда заточили Ставра, ей приходится изображать скуку и грусть на пиру. Тогда-то Владимир и приказывает привести заключенного, поскольку все прочие гусельники играют недостаточно задорно.

На данный момент Детинец входит в список культурного наследия ЮНЕСКО, так что вряд ли кто-то позволит его достопримечательностям куда-то уехать. Подобно старому купцу, прочно осевшему на месте, самый старый из российских кремлей сам ждет гостей, которым готов поведать свои истории. Их за долгую жизнь Детинец накопил немало.

Ольга Ладыгина