"Всероссийский заповедный урок" экопросветительского центра "Заповедники" получил Премию РГО – 2018 в номинации "Лучший образовательный проект в области географии". Он прошёл в 20 тысячах российских школ для более чем полумиллиона ребят, а в интернете появился специальный сайт с методическими материалами для учителей. Когда в России станут бережно относиться к природе? И какие задачи ставят разработчики платформы, мы узнали у Натальи Данилиной, директора экоцентра.
Эколого-просветительский центр "Заповедники" – некоммерческая организация, цель которой сохранить и приумножить природные богатства России. Основные направления деятельности: обучение профессионалов заповедного дела, развитие заповедного туризма, организация волонтёрского движения в поддержку заповедных территорий.
– Наталья, как возник центр "Заповедники"?
– В 1995 году вышел закон об охраняемых территориях, в законе была прописана одна из главных задач для особо охраняемых природных территорий (ООПТ) – вести эколого-просветительскую работу. Поскольку вся моя жизнь – это охрана окружающей среды, работа для заповедников и российских национальных парков, то я принимала участие в разработке этого закона. Моя инициатива оказалась "наказуема" – мне поручили возглавить просветительскую работу. Я начала с того, что в 1996 году создала экоцентр "Заповедники" для развития экологического просвещения на особо охраняемых территориях.
– Фактически вы начали с нуля создавать базу для экопросвещения.
– Действительно, у нас не было ни методического обеспечения, ни специалистов, ни организационных структур, которые занимались бы развитием экологического просвещения, используя потенциал ООПТ. Мы начали проводить обучающие курсы для сотрудников, с тем, чтобы они могли специализироваться в этом направлении. Сегодня такие специалисты у нас есть на всех охраняемых территориях.
Особо охраняемые природные территории – участки суши и воды, на которых находятся природные объекты с особым природоохранным, научным, культурным, эстетическим, рекреационным и оздоровительным значением. Эти участки полностью или частично изъяты по решению властей из хозяйственного пользования и относятся к объектам общенационального достояния. Для этих участков установлен режим особой охраны. В России – около 15 тысяч особо охраняемых природных территорий (ООПТ), или 12% территории, из них 200 имеют федеральное значение.
– Меняется ли отношение к охраняемым территориям с тех пор, как началась эта работа?
– За эти годы изменилось очень многое, в том числе пришло понимание значения ООПТ в высших эшелонах власти. С 2011 года президент и правительство проявляют большой интерес к охраняемым территориям. А ведь традиционно этого не было ни в Советском Союзе, ни в России.
– Каждый школьник знает о том, зачем нужны природоохранные территории, почему об этом нужно ещё и ещё говорить?
– Это иллюзия, что все всё знают и понимают. Мировой опыт показывает, что охранные территории успешны только там, где они постоянно работают с людьми, показывают им свою значимость. Что видят люди, живущие вблизи заповедников и нацпарков? Сюда ходить нельзя, там грибы-ягоды не тронь, тут охотиться и рыбачить не вздумай. А в случае чего охрана с ружьём оштрафует и выдворит восвояси. Это вообще-то не вызывает добрых чувств. Традиционно отношения с руководством охраняемых территорий напряжённые. Но сохранение против воли людей – неперспективно. Сохранять можно только вместе с ними.
– Когда вы скажете: всё, мы достигли эры экологической культуры?
– Увы, никогда нельзя будет сказать: "У нас выросло новое, культурное поколение, и дальше всё пойдёт само собой". Не пойдёт. Нельзя упускать ни одно поколение. Должно быть много вовлечённых людей: и профессионалов, и волонтёров, и учёных, которые понимают, что нужно ещё и популяризировать. И работать нужно всё время на всех этапах: садик, школа, институт.
– Как появился проект "Заповедный урок", чья была идея?
– В 2015 году, в преддверии столетия заповедной системы, мои коллеги из центра "Заповедники" предложили сделать большую акцию, которая смогла бы познакомить тысячи детей с заповедными территориями России. Сначала мы создали интернет-платформу под него, а потом стали приглашать партнёров. К нам присоединилась сетевая организация "Российское движение школьников", общественная организация "Эко". Одновременно нас поддержали и Минприроды, и Министерство просвещения России. Процесс пошёл. И вот в день столетия Баргузинского заповедника – 11 января 2017 года – мы запустились. Мы распространили призыв к учителям от Калининграда до Командорских островов включиться в проект, используя ресурс этой интернет-базы. Через два месяца в заповедном уроке приняли участие 100 тысяч школьников со всей страны. Я помню, как мои сотрудницы прибежали со словами: "Посмотрите, как крутится счётчик. Постоянно идут, идут уроки!" Мы были потрясены. В течение 2017 года было проведено 20 тысяч уроков и более 600 тысяч школьников оказались участниками проекта.
– Как работает интернет-площадка "Заповедного урока", в чём её принцип?
– Учителю нужно войти на наш портал, взять оттуда материал, обогатить этот урок методматериалами об охраняемой территории своего региона, провести урок и отчитаться. И вот этот новый, обогащённый материал загрузить на наш портал. Благодаря этому механизму портал содержит богатейший образовательный опыт и огромную базу людей, пользующихся им. Это не только методические разработки, но и исследовательский, географический, биологический материал. Всё накапливается, и всё доступно.
– Как выглядят "заповедные уроки"?
– Они интерактивны. Ребёнок сам участвует, сам формулирует, сам принимает решения. Он включён в процесс, что-то меняющий в образе его мыслей. Пока это игра, но если экологическая культура станет нормой жизни для школьника, то он не закроет настоящее очистное сооружение, будучи взрослым на соответствующем посту.
– Каким темам посвящены разработанные уроки?
– Бережливому отношению ко всему, что есть в заповедниках и нацпарках. Например, это уроки, посвящённые редким животным. Так, на портале есть урок по сайгаку – реликтовой антилопе. Мы сделали урок по переднеазиатскому леопарду, поскольку сейчас работает программа по возвращению этого вида в дикую природу. В Сочи урок апробировали на детях, потом загрузили в базу. Теперь его могут использовать все желающие. Мы хотим продолжать эту работу. Выхухоль, например, – исчезающий российский эндемик, про неё нужен урок. Но, чтобы эти уроки делать, нам нужен чей-то заказ.
– Кто пользуется методиками, скачивает, загружает свои наработки? Есть ли статистика на этот счёт?
– Количество тех, кто использовал материалы и загружал свои, перевалило за 20 тысяч. Это серьёзная цифра. Кроме школ и охраняемых территорий, участие в проекте приняли библиотеки, музеи, зоопарки и вузы. Были охвачены все регионы России. Лидером стала Республика Татарстан, она вовлекла 84 тысячи школьников, на втором месте Воронежская область – около 30 тысяч, 25 тысяч детей участвовало в Новосибирской области. Это тройка лидеров проекта.
– Почему вы решили заручиться поддержкой РГО?
– РГО – это авторитетная организация, и если она даёт свой лейбл – это как знак качества. Если мы сумели убедить Русское географическое общество, что проект имеет значение, значит, он соответствует уровню качества, который задаёт РГО. Это очень существенно. Мы получили эту поддержку и были невероятно счастливы, когда РГО оценило наш результат.
– Как вы считаете, чем вам удалось впечатлить жюри Премии РГО и победить в номинации "Лучший образовательный проект в области географии"?
– Широким географическим охватом, думаю (улыбается). Обогащение нашего ресурса идёт со всей страны. Материал доступен в любой деревне, где есть увлечённый педагог, который может забраться в интернет. В этом плане проект получился уникальный.
– На какие цели пошёл денежный приз от РГО?
– Как раз в этом году команда нашего экоцентра решила, что в нашей огромной заповедной стране нет фонда, который бы работал с жителями и работниками охраняемых территорий. И мы учредили фонд "Заповедное посольство". Первые деньги, которые были туда внесены, – это премия РГО. Я надеюсь, что, как и у экоцентра, у "Заповедного посольства" есть будущее.
Беседовала Оксана Вецлер