Человек, дерзнувший описать весь мир; учёный, именем которого названы пингвины в Чили и море на Луне. Гумбольдт мечтал побывать в России всю свою жизнь, но добрался сюда только на её закате. 14 сентября исполнилось 250 лет со дня рождения самого любопытного немца.
С мечтой о России
Выдающийся немецкий учёный и путешественник Александр фон Гумбольдт (Alexander von Humboldt) давно собирался в Россию. Ещё летом 1791 года Александр поступает во Фрайбергскую горную академию, где заводит дружбу с русским студентом Василием Соймоновым. Их переписка продолжалась многие годы, и уже в 1794 году Гумбольдт высказал в одном из писем желание посетить Россию, в особенности – Урал. Но состоится эта поездка только спустя 35 лет.
После своей нашумевшей экспедиции по Южной Америке он в 1808 году намеревался отправиться через Россию в Центральную Азию, спустя год – в Индию и Тибет, а потом составил план путешествия по Сибири, которое должно было продлиться несколько лет. Но Гумбольдт слишком долго жил в наполеоновском Париже, что делало его подозрительным как для англичан, так и для русского двора. А вторжение Наполеона окончательно похоронило эти планы.
В 1822 году на Урале, в районе Нижнего Тагила, было открыто месторождение платины. Её начали выплавлять на заводе Демидовых, и к 1827 году на Монетном дворе скопилось уже 11 пудов этого благородного металла. Что с ним делать?
Решили использовать платину для чеканки монет. Изготовили образец, он очень понравился Николаю I. Но возник вопрос, как определить стоимость платиновых денег. И тут вспомнили: Гумбольдт что-то писал о платиновой валюте, чуть было не введённой в Колумбии. Отправили Гумбольдту в Берлин полтора фунта русской платины с просьбой высказать своё отношение к платиновому проекту. Гумбольдт не поддержал его, сославшись на неудачный опыт Колумбии. Переписка шла долго, и "белые червонцы" (как их стали называть) уже вошли в обращение. А Гумбольдт получил от российского министра финансов графа Егора Канкрина письмо с приглашением совершить путешествие на восток России "в интересах науки и страны". Министр сообщал также, что российское правительство выделило 20 тысяч рублей ассигнациями на поездку учёного по России. Это была большая сумма.
Ранее о Гумбольдте: Человек, который знал всё
От Петербурга до Алтая
Как почётного гостя Гумбольдта освободили от таможенного контроля, для продвижения по стране ему было предоставлено два экипажа, две коляски и 15 почтовых лошадей. Вместе с ним отправились двое немецких коллег: ботаник и зоолог Христиан Эренберг, много путешествовавший по Африке, и минералог Густав Розе. От российского Горного департамента к экспедиции был прикомандирован инженер Дмитрий Меншенин.
В Петербурге и Москве Гумбольдт выступал с докладами и лекциями, встречался с русскими учёными, академиками и инженерами, со многими из которых он впоследствии поддерживал переписку. Оттуда, через Казань, он отправляется на Урал, где обследует месторождения руд, самолично спускается в шахты, проводит геологические и барометрические исследования, собирает и описывает минералы, посещает заводы.
К тому времени русское правительство давно уже стремилось превратить Урал в центр железоделательной индустрии. Так что путешествие Гумбольдта было в меньшей степени научной поездкой, скорее, оно должно было служить экономико-политической оценкой перспектив и возможностей региона.
После Урала Гумбольдт отправился в Тобольск, где провёл исследования Западно-Сибирской равнины. В ходе исследования были обнаружены неизвестные до того времени виды растений и животных. Продвинувшись дальше на восток и сделав крюк, Гумбольдт прибывает на Алтай, где продолжает изучать местную горнодобывающую промышленность и организацию труда на приисках, сравнивает геологические условия Алтая и Урала для дальнейших улучшений и оптимизации добычи и переработки руд. После кратковременного посещения китайско-монгольского пограничного поста, в ходе которого учёный смог бегло ознакомиться с природой Азии и её народами, он вернулся на Южный Урал.
За 23 недели путь составил 15,5 тысячи верст, в том числе 700 верст – по рекам, около 100 – по Каспийскому морю, 53 раза переправлялись через реки, в том числе 10 раз через Волгу, 8 раз через Иртыш, 2 раза через Обь.
В Оренбурге Гумбольдту были представлены материалы о рельефе, гидрографии и других природных компонентах края между Алтаем и Уралом, которые учёный впоследствии использовал при составлении карты Средней Азии и написании своего фундаментального труда "Центральная Азия". Здесь же он встретил своё шестидесятилетие, получив в подарок от местных металлургов саблю из русской стали.
В письмах Канкрину Гумбольдт утверждал, что "не может умереть, не увидев Каспийского моря", так что, по его настоянию, был сделан крюк через Уральск и Самару в Астрахань. Пополнив новыми образцами свою коллекцию растений и животных и проведя исследования физических свойств воды в Каспийском море, Гумбольдт наконец повернул обратно в Москву. Здесь он выступил с докладом на торжественном заседании Общества испытателей природы, почётным членом которого он являлся со дня основания общества.
В Петербурге Гумбольдта также встретили торжественно и с почётом. Здесь он провёл более месяца, общаясь с русскими учёными и государственными деятелями, посещая музеи и библиотеки, подводя итоги своего путешествия.
По завершении поездки Александр, согласно изначальному договору, устно отчитывался о её результатах напрямую правительству Российской империи. Содержание этого отчёта нам неизвестно, так как письменного протокола разговора составлено не было.
Учёный был поражён ресурсным богатством страны и удручён положением работников. Изначально социальный вопрос был исключён из аспектов поездки, и Гумбольдт осторожно обходил эту тему в регулярных письмах-отчётах Канкрину. Но после он решился заметить, что экономически более выгодным для добывающей промышленности было бы улучшение качества жизни и условий труда горняков, что повысило бы и их работоспособность. Кроме того, в своих отчётах он постоянно давал советы по улучшению эксплуатации рудников и шахт.
Свою первую научную работу, оставшуюся неопубликованной, Гумбольдт написал в 20 лет. После было множество работ по различным дисциплинам – от геологии до ботаники. Помимо теоретических изысканий он проводил множество экспериментов. Его так заинтересовали опыты Гальвани с биоэлектричеством, что он решил лично удостовериться в гипотезе, что именно электричество является источником жизни на Земле. Будучи убеждённым, что во всём нужно полагаться на личный опыт и не бояться проверять его на практике, Гумбольдт начал ставить опыты, аналогичные тем, что проводил Гальвани на лягушке, на себе самом. Делая на коже небольшие надрезы, он пропускал через себя ток, прикладывая к надрезам различные металлы и документируя все свои ощущения. На личном опыте он подтвердил правоту Вольта в этом споре: электричество возникает от взаимодействия различных металлов, а лягушки в данном случае (как и кожа самого Гумбольдта) оказывались лишь проводниками.
"Шпион и провокатор"
Несмотря на Высочайшее разрешение на экспедицию, Александра Гумбольдта постоянно подозревали в шпионаже. В письмах друзьям и брату он жаловался, что его слишком серьёзно опекают: "Нельзя ступить ни шагу, чтобы тебя не поддерживали под локоток, как больного". Некоторые историки цитируют в этой связи отчёт полицмейстера города Ишима генерал-губернатору, в котором говорилось следующее:
"Несколько дней назад сюда прибыл один немец по имени Гумбольдт... Он был снабжён сопроводительным письмом ко мне от Вашего превосходительства, в котором Вы мне велели обходиться с ним вежливо и сдержанно... Эта персона показалась мне подозрительной и очень опасной... Он явно пренебрёг мной и моим угощением. Он не удостоил вниманием официальных лиц города и разговаривал с польскими и другими политическими преступниками, которые находятся под моим надзором..."
Может быть, что донесение полицмейстера и вся эта история – всего лишь исторический анекдот. Однако контакты Гумбольдта с польскими ссыльными в Сибири действительно были. Он даже предпринимал попытки по облегчению их участи. Но вообще о "политике" и социальном положении горных рабочих и жителей отдалённых регионов России Гумбольдт говорил и писал редко и осторожно – как и обещал в Санкт-Петербурге перед началом экспедиции. Правда, Канкрин попросил его после возвращения в Санкт-Петербург дать устный отчёт о социальной ситуации в Сибири и на Урале, но каким был этот отчёт, осталось, конечно, неизвестным.
Эхо русской экспедиции Гумбольдта
По окончании путешествия Гумбольдт выступил с докладом о магнитных явлениях на Земле, посетил Московский университет, где его видел студент Александр Герцен. Потом провёл целый месяц в Петербурге. На заседании Академии наук прочитал доклад об успехах России в области естественных наук.
Путешествие по России получилось, конечно, не столь грандиозным, как по Америке, но даже самые общие подсчёты, сделанные сопровождавшим немецких гостей инженером Меншениным, впечатляют.
Помимо множества интереснейших бесед с государственными деятелями, коллегами-учёными, мастеровыми людьми были и неожиданные встречи. Например, в Москве Гумбольдт познакомился с П.Я. Чаадаевым, который тогда работал над первым из своих "философических писем". В Петербурге повидался с 30-летним Пушкиным, только что вернувшимся с Кавказа. Несомненно, что и Пушкину было чрезвычайно интересно поговорить с большим учёным и близким другом Гёте.
Встреча состоялась у дочери знаменитого реформатора М.М. Сперанского в присутствии общей знакомой и Гумбольдта, и Пушкина – пианистки Марии Шимановской, которая была дружна с Гёте. По воспоминаниям Шимановской, Пушкин сказал ей: "Неправда ли, Гумбольдт похож на тех мраморных львов, что бывают на фонтанах. Увлекательные речи так и бьют у него изо рта".
Домой, в Берлин, Гумбольдт вернулся в самом конце 1829 года и прожил ещё почти три десятилетия. Тридцать томов его "Путешествия в равноденственные страны Нового Света", где заложены основы комплексной науки о Земле, вышли в свет ещё до его поездки по России. Он очень радовался тому, что эта работа сделана. А вернувшись из России, учёный взялся за трёхтомную монографию "Центральная Азия". Не зря он говорил: "Не видя Азии, нельзя сказать, что знаешь земной шар". В своём путешествии по России Гумбольдт коснулся только края этой обширной области, но его могучий ум стремился к широкому обобщению. И он его сделал, использовав всю имевшуюся литературу, включая древние китайские источники. В построенной им (во многом умозрительно) схеме расположения горных хребтов в Азии, естественно, были допущены ошибки. Преувеличил он и роль вулканов в формировании азиатского рельефа.
Исправление "схемы Гумбольдта" стало целью ряда экспедиций российских учёных в XIX веке. Но всё же потомки единодушно признают, что и эта его книга – колоссальный шаг вперёд в познании природы Азии и всей Земли.
Последний привет из России 90-летнему Гумбольдту привезла поэтесса Каролина Павлова. Её визит был ответом на приглашение, полученное в Петербурге тридцать лет назад, и Гумбольдт приветствовал её словами: "...другой бы вас не дождался".
Получилось так, что последняя мысль великого исследователя Земли, положенная им на бумагу, обращена к России. Он писал о горных породах Алтая, об удивительной окраске тамошних гранитов, мраморов, порфиров и об искусной их шлифовке алтайскими камнерезами.
Книги Александра Гумбольдта в электронной библиотеке РГО:
Центральная Азия. Исследования о цепях гор и по сравнительной климатологии
Космос, ч.1 Опыт физического мирописания, 1848 год
Космос, ч.1 Опыт физического мирописания 1853 год
Космос, ч.2 Опыт физического мирописания
Космос, ч.3. Опыт физического мирописания
А. Гумбольт, биографическое описание, Сафонов, Вадим Андреевич 1936 год
P.S.: Кстати, около трети выделенных на экспедицию денег Гумбольдт не потратил и, к удивлению чиновников Министерства финансов, вернул их в российскую казну. Вернул с просьбой, пожеланием, советом потратить сэкономленные им деньги на новые научные экспедиции и исследования. Что и было впоследствии сделано. В частности, на эти деньги позже создали на территории России целую сеть погодных станций, которые измеряли температуру, атмосферное давление, уровень осадков и т.д.
Анастасия Бодрова