Говорящая география: какие неизвестные уголки открывает «Карта языков России»

В скором времени увидит свет совершенно уникальная «Карта языков России». Ее рабочий вариант представил для обсуждения в своем ЖЖ лингвист Юрий КОРЯКОВ. Впервые появилась возможность наглядно представить, как располагаются языковые ареалы на территории нашей страны, где проходят их границы, да и вообще любопытно просто взглянуть на это пестрое «лоскутное одеяло». Удивительно, но до сих пор подобной карты у нас не было. Более того, даже в мировой практике известны лишь попытки разной степени успешности сделать карты отдельных регионов. В чем смысл языковой карты России, что за тренды она показывает и какие перспективы открывает для ученых? Мы поговорили об этом с ее создателем.

— Юрий, как и почему появилась идея создания «Карты языков России»?

— Это результат пересечения нескольких научных проектов. Я являюсь членом рабочей группы Института языкознания РАН, которая работает над списком языков России. В прошлом году вышел препринт монографии, которая так и называется — «Список языков России». Там собственно картографической составляющей нет, но карты используются.

Параллельно идет работа над многотомным энциклопедическим изданием «Языки мира». Одной из важных его особенностей являются языковые карты, которые стали регулярно включаться во все тома начиная с 1999 года.

А есть мой личный проект — «Атлас языков России». 25 лет я собираю данные о языковой ситуации в нашей стране. В этом году я наконец сделал подробную настенную карту, которая фактически является прообразом атласа, но на одном большом листе.

Адекватное и комплексное картографирование языков России в одном издании позволит гораздо целостнее представить себе многие процессы этноязыкового взаимодействия и языковых контактов на территории России.

— По данным последней переписи населения, в Российской Федерации насчитывается 277 языков. Согласно монографии «Список языков России», таковых 155. Где истина?

— Авторы монографии дают объяснение этому «недоразумению». Если кратко, то не все языки, которые указывали опрашиваемые, могут считаться языками России. Во-первых, есть просто несуществующие — например, бельгийский, монегасский или дагестанский. В том числе и поэтому данные переписи необходимо научно интерпретировать. Во-вторых, мы выделили три основополагающих критерия: компактность проживания носителей того или иного языка, традиционность их проживания в нашей стране и доля от общего числа носителей в мире (больше половины). Языком России считается такой язык, который удовлетворяет хотя бы одному из трех критериев. Сразу оговорюсь, что на карте отображены не все 155 языков, а порядка 140. Это объясняется сугубо графической спецификой: для отображения языков новых мигрантов пришлось бы ставить точки на каждый город, что бессмысленно.

— Какие данные, помимо переписных, вы использовали в своей работе над картой?

— Для малых языков многие данные собраны лингвистами, которые выезжают в экспедиции, прицельно общаются с людьми, изучают вопрос бытования языка в соответствии с научными методиками. С помощью таких данных можно как минимум уточнить и проверить данные переписи. Понятно, скажем, что в случае большого региона — например, Татарстана, где живет несколько миллионов человек, — приходится опираться главным образом на данные переписи. Но если носителей некоего языка осталось всего 100–200 человек, то данные переписи вполне реально перепроверить на месте. И мы видим, что в каких-то случаях данные переписи довольно близки к реальности, а в каких-то бывает недобор или перебор.

— Зачем создаются языковые карты? Что дают они ученым и «простым людям»?

— Для пользователей это помогает лучше понять те же данные переписей. Одно дело, когда ты видишь таблицу, в которой столбцы цифр — довольно сложно их анализировать. И другое дело, когда языковые ареалы представлены на карте. Но и для самих лингвистов, которые создают такие карты, это некий инструмент, позволяющий задуматься о многих исследовательских узлах. Когда ты описываешь грамматику какого-то языка или диалекта, тебе не обязательно знать, как он соотносится с другими языками. Но когда создаешь карту, ты вынужден об этом задумываться.

Например, одним из значимых вопросов стало разграничение языков и диалектов. То есть прежде мы, ученые, должны сами для себя понять, что считаем языком, а что — диалектом.

— А разве вопрос соотношения языков и диалектов столь сложен?

— Дело в том, что он сравнительно недавно появился в отечественной лингвистике. Довольно долго считалось, это не дело лингвистов, думать, что перед нами — язык или диалект. «Язык — это диалект, за спиной которого есть армия и флот», — гласит известная цитата. То есть включается внешний фактор, нелингвистический.

Однако, создавая карты, ты не можешь отмахнуться от вопроса разграничения языка и диалекта и вынужден искать какие-то объективные критерии. Думаю, в том числе и благодаря картам, мне удалось убедить многих моих коллег в нашей стране, что такие критерии нужны. Сегодня существует такая дисциплина — ареальная лингвистика, которая изучает как распространение языков, так и их связи между собой. Для нее карты — это важный инструмент исследований.

— Как меняется языковая карта России?

— Основной тренд — вытеснение русским языком остальных языков. Так происходит повсеместно в мире: крупные языки везде вытесняют маленькие. Если сравнивать данные трех последних переписей — 2002, 2010 и 2021 годов, даже в таком промежутке времени тренд очень заметен. А если сравнивать с данными конца XIX — начала XX веков, то там и вовсе гигантский разрыв.

Есть и менее очевидные тенденции, но характерные. Например, распространение языков Дагестана и Чечни за пределы своих исконных ареалов. Это единственные малые языки, которые расширили свои ареалы, а не сузили их за последние три десятка лет. Они активно распространяются на Северном Кавказе, в Ставрополье, Калмыкии, в меньшей степени в других регионах. Связано это с миграцией жителей названных республик из малоземельных горных районов с высокой плотностью населения в другие регионы России.

— А что происходит с малыми и исчезающими языками — в частности, исконно северных народов?

— Раньше, вплоть до первой половины XX века, были локальные процессы перехода с одного местного языка на другой. Но сейчас все переходят на русский. Из-за разработок полезных ископаемых на севере появляется большое количество приезжих, в первую очередь русскоязычных. Но, кстати, не только. Скажем, в том же Ханты-Мансийском автономном округе много переселенцев с Кавказа. Пришлое население в несколько раз численно преобладает над коренным. И получается, что, скажем, ненцы сохраняют свой язык, но в численном отношении сильно уступают русскоязычным, а это отражается и на ареале ненецкого языка.

— Какие еще неожиданности проявились на карте?

— Например, мигранты из стран Средней Азии концентрируются в городах, поэтому на крупных картах этот процесс не очень заметен. Но есть несколько языков и, соответственно, народов, которые недавно появились на «Языковой карте России». Например, курды, у которых возникли компактные районы расселения в центральных областях страны. Или дунгане — китаеязычные мусульмане. О них у нас вообще мало кто знает, но вот мы видим, что появился компактный ареал их проживания в Саратовской области.

— Как дунгане попали в Россию?

— Они достаточно давно переселились в Среднюю Азию из Китая (там у них другое название — хуэйцзу), а потом вместе с другими мигрантами переместились в Россию. Но селиться предпочитают не в городах, как остальные мигранты, а в сельской местности.

Ну и еще один народ, который стоит упомянуть в связи с этими процессами, — турки-месхетинцы (их язык мы называем ахыскинским). Ареалы невелики, но найти их можно много где в России.

— «Карта языков России» — это, безусловно, вершина текущей работы. А какие карты, созданные вами, вы сами считаете наиболее интересными?

— Ряд языков и даже языковых групп до сих пор вообще не был отражен на специальных языковых картах. По этой причине каждая подобная карта интересна. И тем не менее я бы выделил одну, над которой пришлось основательно потрудиться. В 2002 году вышла англоязычная версия, а в 2006-м — русскоязычная версия «Атласа кавказских языков». Пожалуй, это самый непростой с точки зрения языковых процессов регион, учитывая количество языков (в одном Дагестане их более 30) и пестроту их географии.

— Судя по всему, создание языковых карт — довольно трудоемкий процесс.

— Больше всего сил и времени уходит на поиск и обработку данных. Переписные данные нужно обработать, а затем понять, где локализовать. А непосредственно нанести точки на карту и ареал нарисовать — это уже гораздо проще.

— Сколько карт вы сделали за свою жизнь?

— Опубликованных карт — более 450. А вместе с неопубликованными — за тысячу. Я картографирую не только языки России, но и мира. Есть у меня, например, карты языков Африки и Северной Америки, работа над которыми была также довольно скрупулезная. Они вошли в издание «Сто языков. Вселенная слов и смыслов» (2018). В серии «Языки мира» есть несколько томов, посвященных древним языкам, и там тоже есть карты. Это отдельный вид, показывающий, в частности, распространение языков в ту или иную эпоху.

— Когда увидит свет «Атлас языков России»?

— Сейчас я работаю над второй, окончательной версией карты, надеюсь, в скором времени напечатать. Собственно, она и станет основой для атласа.

— А сколько времени подобные карты остаются актуальными?

— Идеально создание таких карт привязывать к переписям населения, поскольку новые данные такого объема вне переписи получить невозможно. То есть примерно раз в 10, а то и в 15 лет, поскольку на обработку данных переписи такой большой страны, как Россия, тоже уходят годы.

Айвар Валеев