Птицы способны преодолеть тысячи километров, добираясь до мест зимовки. Фото: Сергей Улыбышев, участник конкурса РГО «Самая красивая страна»
В наши дни мы воспринимаем путешествия по большей части как приятный отдых или необременительное приключение, в которое пускаться вовсе необязательно — если лень, можно довольствоваться телевизором или видео в интернете. У зверей, птиц и даже насекомых ситуация совершенно другая. Если виду положено мигрировать, он просто не сможет иначе.
Туда и обратно
Несмотря на расхожее выражение «волка ноги кормят», этих хищников вполне можно назвать оседлыми — как правило, они предпочитают никуда не уходить со своей территории. Исключением служат обитатели тундры — хочешь не хочешь, а приходится отправляться в дорогу за непрестанно кочующими копытными. Североамериканские олени карибу каждый год проходят из северной тайги до тундры от 700 до 1,2 тыс. км. Волки такие расстояния покрывать, конечно, не считают нужным, они ограничиваются 200–300 км за сезон, при этом пара серых тундровых хищников вполне может пробежать порядка 70 км за одну ночь. В сентябре–октябре карибу трогаются в обратный путь — впереди самцы, за ними самки с малышами.
Наши северные олени тоже постоянно мигрируют, — от мест летнего выпаса на юго-западных склонах гор Бырранга и побережье Карского моря до зимовочных территорий, преодолевая дистанции свыше 1 тыс. км. А отдельные стада ухитряются пройти больше 2 тыс. км. При этом места зимовок они регулярно меняют — например, в 1977–1978 годах исследователь Леонид Колпащиков зафиксировал около половины всей популяции на плато Путорана и в его предгорьях. Год спустя около 300 тыс. таймырских оленей предпочли остановиться в Якутии, на Анабарском плато. А в 2000–2004 годах некоторые стада — примерно 30–40 тыс. оленей — решили отправиться в верховья реки Курейка, в район озер Анама и Бельдунчана.
Сначала охота к перемене мест овладевает беременными важенками, которые чаще всего отправляются в путь примерно в конце февраля — начале марта. Потом к ним присоединяются самки с сеголетками. Последними с места снимаются самцы. К середине июня первые путешественницы добираются до своих «родильных домов» в междуречье Пуры и Пясины, стада быков с молодняком и яловыми самками подтягиваются примерно через месяц.
Олени почти никогда не останавливаются. Фото: Светлана Горбатых, участник конкурса РГО «Самая красивая страна»
В конце июля — начале августа стада начинают двигаться на север. На этот период приходится пик вылета оводов и других кровососущих насекомых. Ученые считают, что именно эта напасть и заставляет оленей искать спасения на холодном побережье океана. Животные пасутся поздно вечером и ночью, пока оводы не летают, а все остальное время движутся вперед, причем весьма интенсивно. Оно и неудивительно — насекомые причиняют им массу проблем. Самки овода откладывают за промежуток от дня до трех порядка 600–700 яиц на шерсти оленей. Через четыре-пять дней из них появляются личинки, которые заползают зверям под кожу, после чего 10 месяцев развиваются в подкожной клетчатке, достигая в длину 3 см, и только в мае–июне покидают «хозяина», проделывая в коже свищевые отверстия. Немудрено, что в поисках спасения несчастные копытные готовы мчаться куда подальше.
В пути северных оленей не смущают никакие преграды. Они легко преодолевают и горные кручи, и водные препятствия, и каменистые россыпи — последних, правда, стараются по возможности избегать. Единственная проблема, справиться с которой животные не в силах, — преграды, созданные человеком.
«Во время массовых осенних миграций отдельные стада оленей проходят в непосредственной близости от Норильска. Проходя через специально устроенные П-образные проходы в трубопроводах, соединяющих города Норильск и Талнах, олени иногда попадали в своеобразную ловушку между трубопроводами и автомобильной дорогой, соединяющей эти города, с интенсивным движением. Некоторым стадам удавалось ночью пересечь автомобильную трассу и продолжить движение на восток. Другая часть, "потыкавшись" в искусственные преграды, оставалась на этой замкнутой территории, впадала в депрессию, переставала кормиться и погибала. Замкнутая территория была довольно большой по площади, около 3 кв. км, покрыта кустарниками и лиственничным криволесьем, здесь было достаточно кормов, однако олени погибали от истощения».
Сергей Линейцев «Охотничьи и редкие звери Средней Сибири»
Помимо копытных, существует множество других млекопитающих, постоянно находящихся в движении. Чаще всего только так они могут добыть достаточно пищи. Даже коротколапый, неприспособленный для дальних переходов манул ухитряется сменить место жительства, найдя себе новое в нескольких десятках, а то и сотнях километров от прежнего. Если переселение попадает на зиму, многие умирают, но все равно идут — туда, где есть корм.
Читайте также: Бок о бок с манулами
Водными путями
В 2020 году исследователи, изучающие белых медведей в море Бофорта, благодаря GPS-ошейнику проследили за медведицей, которая плыла девять дней без остановки — она преодолела 687 км. К сожалению, для ее годовалого малыша задача оказалась непосильной, и он погиб. Сама медведица за время заплыва потеряла 20% веса — около 48 кг.
Конечно, в целом подобные «подвиги» для этих животных нетипичны — обычно они следуют по кромке льдов в поисках нерпы, лишь периодически пускаясь вплавь или в путешествие на куске льдины. Но добывать пищу в условиях таяния арктических льдов хищникам все сложнее. От безысходности приходится идти на отчаянные поступки: их основной рацион составляет жирное мясо, и, если хищник не успел с наступлением теплого сезона уйти с берега, ему грозит голод.
Белые медведи путешествуют не только пешком, но и вплавь. Фото: Анна Селиверстова, участник конкурса РГО «Самая красивая страна»
Другое дело киты, для которых океан — родная стихия. Их вполне можно назвать завзятыми путешественниками. Меченые финвалы по осени отправлялись из Чукотского и Берингова морей на юг и доходили до Желтого моря, Филиппин, Южной Японии, находящихся в 5–7 тыс. км от стартовой точки. До нас дошла история, как в середине XIX века один синий кит пристроился в кильватер парусного английского судна «Плимут». Этот попутчик чрезвычайно нервировал моряков, порой двигаясь «так близко от бортов, что брызги его фонтанов залетали в открытые иллюминаторы». Опасаясь, что гигант повредит корабль, экипаж пытался его отогнать. Но кит не обратил на это никакого внимания и сопровождал «Плимут» в течение 24 дней, пока корабль не прибыл в порт.
Читайте также: Неземная цивилизация: быт и привычки морских млекопитающих
К лихим путешественникам относятся и анадромные рыбы вроде лосося, которые ухитряются за жизнь сменить две разные среды обитания. Рождаются они в пресных водах рек и озер, там же проходит их детство — от полугода до трех-пяти лет. Затем лосось отправляется в открытое море, например в Японское, либо в залив Бристоль на Аляске. Нагуляв жир, на что уходит от трех до шести лет, он возвращается к родным пенатам — метать икру в той реке, где некогда родился.
Ученые считают, что ориентироваться анадромным рыбам помогают магнитные поля Земли и поляризованный свет. Еще один фактор — запах родной реки, реакция на который у рыб многократно усиливается под влиянием гормонов. Чтобы добраться до места нереста, лосось идет против течения, преодолевая пороги. Отметав икру, отощавшие рыбы скатываются обратно в море. Многие из них не переживают нерест или умирают после того, как продлили род. Но есть и исключения — в Шотландии отметили самку лосося, ходившую на нерест пять раз.
Лососи ухитряются в ходе миграции сменить пресную воду на соленую и обратно. Фото: Илья Марченко, участник конкурса РГО «Самая красивая страна»
К потомственным странникам можно отнести и акул. Так, меченая большая белая акула, которой ученые дали кличку Николь, «прогулялась» из Южной Африки в Австралию и обратно, преодолев за девять месяцев около 20 тыс. км. «Животные знают, где они находятся и куда плыть, чтобы вернуться домой. Им помогает магнитная навигация — это единственное предположение, которое имеет смысл», — комментирует ученый из Университета штата Флорида Брайан Келлер.
Как-то исследователи провели эксперимент: они поместили 20 молодых акул-молотов в бассейн и начали подавать магнитные сигналы. Магнитные поля, установленные у бассейна, имитировали излучение крайнего севера и юга. Рыбы, ориентируясь на сигнал, начинали плыть по направлению к виртуальному «экватору». Если же сигнал полей совпадал с тем, что был в месте обитания акул, они спокойно кружили на месте.
«А мне летать охота»
Мы привыкли наблюдать осенью за косяками журавлей, отправляющихся в теплые края, а приход весны ассоциируем с прилетевшими грачами. При этом сами масштабы путешествий, которые дважды в год совершают птицы, нередко остаются за кадром.
Уроженки Сибири бурокрылые ржанки покидают родную чукотскую тундру и отправляются на Гавайи, а оттуда — в Австралию, Тасманию, Новую Зеландию. Для этого им приходится пролететь над океаном без остановки почти 3,3 тыс. км. Кулик-дутыш следует на зимовку из Северной Сибири через Берингов пролив сначала в Северную Америку, а потом через ее центральную часть — на западное и южное побережья, покрывая расстояние в 14–15 тыс. км. Сокол сапсан пролетает около 10–12 тыс. км с западного арктического побережья Канады вдоль Скалистых гор через Мексику, Центральную Америку, Колумбию, бассейн Амазонки к аргентинской пампе.
Помимо естественных опасностей, птиц подстерегают и антропогенные. Так, к середине 70-х годов в Эльзасе осталось всего девять пар аистов, тогда как еще в 1961 году их было 145. Птицы, привыкшие отправляться на зимовку в Африку, становились жертвами местных охотников, гибли от электричества, облюбовав для гнездования столбы ЛЭП. В родную Францию возвращалось меньше 10% улетевших.
Чтобы спасти символ региона, в центрах реинтродукции Эльзаса аистов «отучали» путешествовать — как выяснилось, они прекрасно переживают холодный сезон во Франции. Популяцию удалось восстановить, и сейчас в Юнавире и Страсбурге аисты живут круглый год, да и крыши других городов Эльзаса украшены их многочисленными гнездами. Правда, «осел» сравнительно небольшой процент аистов — миллионы по-прежнему снимаются с места и летят на юг, где рискуют стать трофеем браконьеров. Например, в сентябре 2016 года аиста с GPS-трекером орнитологов из Словакии застрелили в турецкой провинции Мерсин.
"Охота к перемене мест" довела эльзасских аистов до беды. Фото: Артём Коржуков, участник конкурса РГО «Самая красивая страна»
Воздушными путями перемещаются не только птицы. По осени улетают на юг и живущие на деревьях летучие мыши. Например, окольцованных в Москве рыжих вечерниц позже обнаруживали в Крыму, на Кавказе, в районе Одессы и на Азовском море, в 1,2–1,3 тыс. км от столицы. Одна рекордсменка преодолела 2,5 тыс. км, оказавшись в Южной Болгарии.
Североамериканские бурые ночницы зимуют в горных пещерах штата Вермонт на высоте около 800 м. Выйдя из спячки, они отправляются на юго-восток, к летнему месту жительства, находящемуся примерно в 200–300 км. Красный кожан из США и Канады на зиму летит в Мексику, а иногда добирается и до Бермудских островов, безостановочно преодолевая над океаном около 900 км.
Двигаются летучие мыши на «хлебные» места — туда, где много насекомых. Но насекомые тоже не сидят на месте, постоянно перемещаясь. Саранча, например, улетает от родных пенатов на сотни километров, пожирая все на своем пути. Всем известные бабочки-капустницы ухитряются перелетать с континента на континент, бабочка-монарх каждую осень пролетает около 3–3,5 тыс. км из восточной части США и Канады во Флориду, а из центральной и западной — в Техас и на побережье Калифорнии. Еще дальше отправляется репейница — она курсирует между Южной Европой и Африкой, покрывая в год около 12 тыс. км.
Летучие мыши - тоже бывалые путешественники. Фото: Сергей Савви, участник конкурса РГО «Самая красивая страна»
Возникает вопрос: откуда все они знают, куда лететь? Ученые считают, что у птиц есть три системы для ориентации: по солнцу, по звездам и по магнитному полю Земли. Причем «звездный» компас требует от них хорошо развитого навыка — птица должна опознать центр вращения неба, отмечать его скорость. А вот магнитный компас у них «встроенный», но в темноте, а также в желтом и красном свете он не действует — работает только в синем и зеленом. Бабочки, например данаиды, тоже ориентируются по магнитному полю, что помогает им не сбиться с пути в плохую погоду, когда не работает «солнечный датчик», встроенный в их усики.
Создается впечатление, что постоянные перемещения по планете в какой-то мере составляют суть самой жизни. И даже те, кто вроде бы остановился и осел на одном месте, нет-нет да и подумывает сменить обстановку. Есть что-то манящее там, впереди, пусть даже добраться туда порой непросто.
Ольга Ладыгина