Сибирская женщина-юпик татуирует, Чукотка, 1901 год. Фото: https://ru.wikipedia.org
27 апреля исполнилось 160 лет со дня рождения знаменитого этнографа, который стал настоящим ученым и преподавателем, так и не получив высшее образование. Дело всей его жизни ему подарила ссылка на Колыму.
В поисках призвания
В 1865 году в семье еврейского учителя Менделя Борогаза родился мальчик, которому дали имя Натан. Вскоре семья перебралась из городка Бар Подольской губернии в куда более оживленный город Таганрог, где и прошло его детство. Сын учителя оказался весьма способным — настолько, что отец подделал метрику, чтобы мальчика приняли в гимназию. Туда брали лишь с 10 лет, а сыну было всего семь — пришлось в документе прибавить ему три года. Когда мальчику действительно исполнилось 10, в семье родился еще один сын, и Натан взялся за подработку, чтобы помочь семье. Он занялся репетиторством, что в его возрасте было не так просто. «Ученики мои были верзилы "грекосы-пендосы". Еще казаки-куркули, армяне, караимы. Иной разозлится верзила, схватит учителишку за шиворот и поднимет на воздух. Я, впрочем, свирепо отбивался — лягался и кусался. Нравы в Таганроге были степные — суровые», — вспоминал Богораз.
Окончив гимназию в 1880 году, он смог поступить в Санкт-Петербургский университет на физмат. Техническое направление пришлось молодому человеку не по душе, и через год он перевелся на юридический факультет. А поскольку обеспечивать себя ему приходилось самостоятельно, подрабатывал переводами с европейских языков — в частности, за «Пышку» Мопассана студенту заплатили 25 руб.
Учеба не слишком сильно занимала Натана. Куда интереснее ему было проводить время во всевозможных революционных кружках — в определенный момент он даже познакомился в Москве с Александром Ульяновым, старшим братом Владимира Ленина. Стоит ли удивляться, что из университета молодого человека выгнали, из столицы выслали и отправили в Таганрогский острог, где он провел без месяца год. Как ни удивительно, там Богораз и обнаружил профессию, которая заинтересовала его всерьез: «В Таганрогском остроге… родился мой вкус к этнографии — в человеческой гуще, и чем гуще, тем приятнее».
Освободившись, Натан Менделевич крестился и стал Владимиром Германовичем, получив имя по святцам, а отчество — от крестного отца. Сделал он это не столько из религиозных соображений, сколько из прагматических: на выкрестов не распространялись такие ограничения, как черта оседлости, а Богораз рвался вернуться к революционной работе, для чего ему нужна была свобода передвижения. Свое родное имя он взял в качестве конспиративного и литературного псевдонима: Н. А. Тан.
Картина «Вечернее общество», В. Е. Маковский, 1875 г. Из собрания Государственной Третьяковской галереи. Фото: https://www.tretyakovgallery.ru
В 1886 году его вновь арестовали и на этот раз на три года посадили в Петропавловскую крепость. Выйдя оттуда в 1889 году, он отправился по этапу в Среднеколымск, где ему надлежало провести 10 лет. Только через год ссыльным удалось достичь места назначения. На Колыме им представился случай опробовать на практике социалистические принципы, когда каждый вносит свою лепту в общее дело: «Незабвенные годы в Колымске — натуральное хозяйство, каменный век вживе. <…> Ловишь рыбу, ездишь на собаках и вместе с собаками кормишься этой рыбой. <…> Все своими собственными белыми ручками — кого же заставишь? Ничего, справлялись. Боролись с природой, как северные робинзоны, и побеждали ее».
«Венец всех гуманитарных наук»
Так впоследствии Владимир Богораз аттестовал этнографию, поясняя своим студентам, что она «изучает все народы в настоящем и прошедшем». Именно на Колыме молодой человек стал настоящим исследователем, обретшим мировое имя. Он изучал быт и культуру казаков, потомков некогда дошедших до Колымы первопроходцев. Записанные им пословицы, сказки, загадки и песни в 1901 году были опубликованы в книге «Областной словарь колымского русского наречия».
Казаки и казачки. Фото: Научный архив РГО
Огромное внимание Богораз уделял местным народам. Изучал их языки, расспрашивал коренное население об особенностях быта, а свои работы отсылал в Москву и Санкт-Петербург. Там этнографические достижения ученого-самоучки оценили, и в 1894 году Восточно-Сибирское отделение Императорского Русского географического общества (ИРГО) предложило ему принять участие в Сибиряковской экспедиции — она была организована на деньги Иннокентия Сибирякова, одного из братьев-меценатов, которые внесли огромный вклад в исследования Арктики.
Читайте также: Сибириада Александра Сибирякова: как русский золотопромышленник расширял границы России
Мецената-золотопромышленника волновал вопрос, не падает ли численность якутов и как влияет на эту народность собственно золотопромышленность. В Восточном-Сибирском отделении ИРГО, посовещавшись, решили несколько расширить задачу, включив в нее не только население Якутского и Олекминского округов, но и малоизвестные на тот момент народности Крайнего Севера в Верхоянском и Колымском округах. Так Тан-Борогаз отправился в трехлетнее странствие по Колыме и Чукотке.
«От оседлых народов я забрался к кочевым, странствовал с чукчами и с ламутами (устаревшее название эвенков. Прим. ред.) верхом на оленях, питался летнею падалью, как полагается по чукотскому укладу, и "кислою" гнилою рыбой, как полагается по укладу якутскому. Научился говорить по-чукотски, по-ламутски и даже по-эскимосски. Вызнал и усвоил всякие шаманские хитрости. Порою бывало и так, что приедет шаман и просит: "А ну-ка, погляди в твою колдовскую книгу —выскажи, какое заклинание против весенней слепоты", "Колдовская книга" была записная тетрадь. В ней было записано, действительно, всякое шаманство. Пишешь на морозе карандашом, руку отморозишь, писавши об жесткую бумагу, а потом ничего, отойдет. Потом на ночлеге в тепле пишешь вместо чернил оленьей кровью. Записи эти у меня целы до сих пор, не выцвела кровь».
Из автобиографии Владимира Тана-Богораза
Уважение исследователя и его искреннее желание понять уклад жизни местных народов произвели на них такое сильное впечатление, что ему даже предложили стать «чукотским королем» — предводителем нескольких общин. «Краткий отчет об исследовании чукоч Колымского края», написанный по результатам экспедиции для ИРГО, оказался настолько впечатляющим, что Императорская Академия наук добилась, чтобы политическому ссыльному разрешили вернуться в столицу.
Оседлые якуты. Якутская область. Фото: Научный архив РГО
Богораз начал служить в Музее антропологии и этнографии, где ему поручили описать коллекцию из 900 северных экспонатов. Академия наук публиковала его ранние научные труды, вышли и художественные сборники: «Чукотские рассказы» и «Колымские рассказы». Но буквально через несколько месяцев ученый вновь ушел в политику и получил предписание уехать из Петербурга. Примерно в то же время ему предложили отправиться в следующую экспедицию.
«Американцы дали денег, а русские — ученых, комбинация совершенно необычная. Экспедиция имени Джезупа была организована американским Музеем естественных наук для установления круготихоокеанской связи между Азией и Америкой. <…> Вторая экспедиция-ссылка, на этот раз добровольная, — Камчатка, Анадыр, Чукотская земля. Я сделал за зиму, должно быть, 10 000 верст, собрал сотни пудов этнографических коллекций и переправил в Америку, а сам через Японию проехал во Владивосток и через Манчжурию в Питер».
Из автобиографии Владимира Тана-Богораза
Передать опыт
После революции ученый вновь получил работу в Музее антропологии и этнографии Академии наук. Кроме того, он серьезно занялся преподавательской деятельностью. Именно по инициативе Богораза при Президиуме ВЦИК появился Комитет содействия народам северных окраин, организовывавший культбазы для просвещения местных жителей, а также для медицинской помощи. На месте одной такой культбазы вырос город Магадан
В 1927 году вместе с лингвистом Сергеем Стебницким этнограф подготовил первый букварь для школ Севера. В 1929 году благодаря Богоразу появился Институт народов Севера, где стала обучаться местная молодежь. Ученый и сам преподавал в этом институте — читал лекции по общему народоведению. В 1930 году он стал руководителем школы ленинградских этнографов, учащиеся которой под его присмотром и при его участии создавали письменность коренных народов Севера, доселе ее не имевших, — чукотскую, эскимосскую, эвенкскую.
Владимир Богораз. Фото: https://de.wikipedia.org
Кроме того, Владимир Богораз читал лекции в Ленинградском географическом институте, готовя новую смену этнографов. Он преподавал им этнографию, фольклор, языки народов Севера, а самое главное — принципы истинного ученого, один из которых гласил: «Не навязывай насильно исследуемому народу своей культуры. Подходи к нему бережно и осторожно, с любовью и вниманием, на какой бы ступени культуры он ни стоял, и он сам будет стремиться подняться до уровня высших культур». Богораз был убежден, что узнать и изучить народ можно, только если живешь с ним одной жизнью, и внушал это своим ученикам, которые искренне им восхищались.
«Был Богораз подвижен и экспансивен, как в молодости. Вспоминается случай: мы, несколько человек студентов, сели в трамвай у университета. Видим: из Музея антропологии и этнографии, тряся полосатым мешком, бежит Богораз. На повороте, у Дворцового моста, он нагнал трамвай, на ходу вскочил на площадку. Увидел нас и, весело подмигнув, крикнул: "В каюры еще гожусь!" Было ему в то время порядочно за 60».
Нина Гаген-Торн «Memoria»
Умер ученый в пути, на поезде «Ленинград — Ростов-на-Дону». Ему был 71 год. За 10 лет до этого в автобиографии он проследил вехи своей жизни, отметив: «Стал я профессором частной этнографии, оброс учениками, ассистентами, студентами с рабфака, студентами из геофака и студентами просто так — с ветру, непризнанными вольнослушателями. Так из художника-писателя, из художественного репортера— публициста стал я ученым — профессором геофака ЛГУ, ученым хранителем отдела МАЭ АН СССР. Как много учености…»
Оказалось, что необязательно заканчивать вуз, чтобы стать ученым. Достаточно следовать четким принципам: не профанировать науку, не осквернять ее карьеризмом, не фальсифицировать факты, не увлекаться поверхностными наблюдениями и скороспелыми выводами, не заниматься плагиатом. Именно этому Владимир Богораз учил своих студентов.
Ольга Ладыгина